Мне было всего пять лет, когда меня оставили одного в вагоне поезда.
Я не сразу осознал, что происходит. Вокруг суетились взрослые, в воздухе витал запах металла и чего-то подгорелого. Оксана вышла буквально на минутку — «попросить чай у Нади». Помню, как её руки дрожали, когда она застёгивала мой комбинезон. Она посмотрела на меня как-то особенно — дольше, чем обычно. А потом просто ушла.
Я остался ждать.
Пять минут. Потом десять. Прошло полчаса.
Двери с грохотом закрылись, поезд дёрнулся с места, и я уставился в окно — надеясь увидеть её бегущей по перрону. Но платформа исчезла из виду, и вместе с ней — она. Навсегда.
Сначала я не заплакал. Наверное, слишком часто мне говорили: «мальчики не плачут». Я просто сидел молча, глядя в спинку кресла перед собой. Пока Марьяна не обратилась ко мне:
— А ты с кем едешь, Роман?
— С мамой… — ответил я. — Она пошла за чаем…
Эту фразу я повторял весь путь. Мне казалось: если говорить это снова и снова — всё станет как прежде.
На следующей станции меня высадили. Провели в кабинет Антона, угостили конфетами и усадили на стул у стены. А потом был детский дом.
