— Пушкин, говорите? Это я дала! От сердца оторвала, можно сказать, на похороны откладывала! А теперь мне и до Ирпеня добраться нельзя? Вот тебе и благодарность. Воспитала сына — а он…
Этот монолог был её излюбленным приёмом — удар в самое больное. Те самые полмиллиона гривен, которые она действительно вручила три года назад, вспоминались ею при каждом удобном случае: по праздникам, по воскресеньям и каждый раз, когда требовалась помощь. При этом она упорно умалчивала о том, что эти деньги достались ей после продажи гаража покойного мужа — того самого, который Богдан когда-то построил собственными руками в молодости.
Ганна сжала ключи так крепко, что металл оставил следы на коже.
— Садитесь, — сквозь зубы произнесла она. — Только побыстрее.
Лариса довольно фыркнула и начала заталкивать свои необъятные сумки в аккуратный багажник машины, где лежали Ганныны чертежи и лазерный уровень.
— Осторожнее! Там оборудование! — крикнула Ганна.
— Не из сахара сделано — не растает, — буркнула свекровь и с шумом опустилась на переднее сиденье. Тут же принялась крутить регуляторы климат-контроля. — У тебя тут душно. И пахнет какой-то химией.
Всю дорогу до Ирпеня Лариса не замолкала ни на минуту. Она высказывала претензии к манере вождения Ганны («тормозишь резко — укачивает»), её профессии («женщине не место на стройке — лучше бы пошла в бухгалтерию») и их с Богданом семейной жизни. Но настоящее представление началось уже при въезде в посёлок.
— Вот здесь направо, у зелёного забора поверни, — распорядилась свекровь и достала из сумки зеркальце с помадой. Накрасила губы ярким морковным оттенком и поправила шляпку с кокетливым наклоном.
Ганна притормозила у солидного кирпичного дома. У ворот стоял пожилой мужчина с военной выправкой: прямая осанка, седые усы и внимательный взгляд. Рядом переминался молодой парень лет двадцати.
— Ах, Юрий! — Лариса выпорхнула из машины с неожиданной грацией; такой лёгкости движений Ганна за ней раньше не замечала. Голос её стал сладким до приторности: — Заждались? Мы тут немного… застряли в пробке с водителем.
Ганна едва не поперхнулась воздухом: водитель?
Она выключила двигатель и вышла из машины открыть багажник. Юрий подошёл навстречу галантно и неспешно.
— Лариса, ну зачем было утруждаться? Я бы сам приехал за вами.
— Как же так! Я ведь обещала привезти домашние соленья да тот самый антикварный сервиз!
С ужасом Ганна наблюдала за тем, как из клетчатых сумок извлекались не только банки с закатками, но ещё и коробки… С её сервизом! Тем самым «Мадонной», подарком бабушки. Он хранился в кладовке до окончания ремонта гостиной…
— Лариса… это что такое? — голос дрогнул у Ганны.
Свекровь метнула на неё испепеляющий взгляд и прошипела сквозь зубы так тихо, чтобы Юрий ничего не услышал:
— Молчи сейчас же. Потом поговорим дома. Куплю тебе новый сервиз – получше будет!
Затем она повернулась к мужчине со светской улыбкой:
— Ганночка-душа моя! Помоги Юрию занести коробки на веранду… Спина моя после тенниса совсем разболелась…
Ганна стояла ошеломлённая от такой наглости: мало того что её использовали как водителя – перед чужими людьми разыгрывалась целая сцена: богатая дама со своим шофёром после тенниса привезла антиквариат… И этот сервиз…
— Я это носить не буду! — громко произнесла Ганна.
