Когда Оксане исполнилось три года, мама крепко держала её за руки, пока папа старался разжать ей челюсти, чтобы бабушка смогла влить в рот ложку сгущёнки. Оксана терпеть не могла сгущёнку — как и всё белое, тягучее и приторное. Её радовали хрустящие огурцы и свежие листья капусты, но от такого рациона у девочки торчали рёбра, и врач возмущалась: мол, ребёнка не кормят как следует. Мама старалась исправить ситуацию — подключала к процессу бабушку с папой и силой заставляла есть ненавистный суп, манную кашу с масляными жёлтыми лужицами и ту самую сгущёнку, за которую старшая Ирина была готова душу отдать.
— Мам, ну если она не хочет — можно мне? — спрашивала Ирина.
Ирина тогда была розовощёкой девочкой с пухлыми ладошками. По мнению мамы, сладкое ей было ни к чему. Для неё готовили паровые котлетки и шинковали салат из любимой Оксаниной капусты. Но Ирину неудержимо тянуло к сладкому.
Забавно, но теперь всё стало наоборот: Ирина превратилась в стройную девушку с огромными глазами — настоящую нимфу — которая ест сгущёнку прямо ложками из банки. Мама уже не могла запретить это двадцатитрёхлетней дочери. А вот Оксана со временем привыкла к манке и супам настолько, что так и не смогла отказаться от них окончательно. Теперь она металась между приступами неконтролируемого обжорства и строгими голодовками, которые не приносили результата: складки на животе только увеличивались, вынуждая покупать джинсы на размер больше. Она твёрдо решила сбросить вес к осени — ведь теперь её ждёт новая жизнь: она станет студенткой исторического факультета государственного университета вместо того чтобы оставаться школьницей-изгоем.
Выбор факультета был продиктован Остапом. Он был старше Оксаны, но младше Ирины; в детстве они часто играли втроём — он словно соединял их разницу в возрасте. Именно Остап научил Оксану кататься на двухколёсном велосипеде и именно он впервые дал ей сигарету. Курение ей не понравилось, но зато можно было эффектно держать сигарету перед друзьями — выглядеть взрослой и уверенной в себе.
