— Договорились, — выдохнул он. — Как скажешь.
Прошёл месяц. Они снова сидели за кухонным столом, перед ними лежала тетрадь с записями: расходы, накопления, планы на будущее.
— Эту часть беру на себя, а эту — ты, — Богдан ставил отметки. — Подходит?
— Да.
На столе стояла банка итальянского кофе — новая. Ганна поставила её утром, пока он ещё спал.
Он взглянул на жену. В ней что-то изменилось. Не внешность — внутреннее состояние. Она держалась прямо и уверенно, словно внутри вспыхнул свет, который он сам годами глушил, не осознавая этого.
— Прости меня, — произнёс Богдан.
— За что именно?
— За то, что не замечал тебя. Не ценил по-настоящему. Считал, будто моя зарплата — единственное основание для нашей семьи.
Ганна немного помолчала.
— Спасибо за эти слова. Но мне важны не извинения. Мне нужно чувствовать твоё внимание каждый день: чтобы ты спрашивал про мои заказы, интересовался моими идеями так же искренне, как я слушаю о твоих проектах.
— Я буду стараться, — пообещал он.
Ганна поднялась и убрала тетрадь в ящик стола. Богдан провожал её взглядом и вспоминал ту записку на пирожках: «Для нас с Златы». Тогда эти слова больно кольнули его сердце. Теперь же он понимал: это была не жестокость — это была граница. Чёткая и необходимая черта, которую она провела для того, чтобы он наконец осознал: его мнение не единственное в этом доме.
Он открыл банку с кофе и заварил себе чашку. Аромат наполнил кухню густым знакомым запахом. Раньше этот кофе просто появлялся сам собой… как и всё остальное здесь.
— Завтра у меня важный заказ, — сказала Ганна, возвращаясь в комнату. — Свадебный торт нужно сделать. Я займу кухню с шести вечера. Ужин приготовлю заранее, но убрать всё до конца не успею… Поможешь?
Раньше она бы даже не спросила о помощи: сделала бы всё сама ночью и вышла утром с усталым лицом и кругами под глазами… А он бы этого даже не заметил.
— Конечно помогу, — ответил Богдан спокойно. — Помою посуду и приберусь после ужина.
Ганна чуть улыбнулась уголками губ без лишней демонстративности.
Вбежала Злата с планшетом в руках:
— Мам! Смотри! Твой торт с единорогом уже выложили! Двадцать лайков!
Ганна присела рядом с дочерью; обе уткнулись в экран планшета. Богдан наблюдал со стороны: жена объясняла что-то про мастику; дочь слушала внимательно и восторженно кивала головой… Они были настоящей командой уже давно. А он всё это время оставался где-то вне игры… думая почему-то, что раз оплачивает жильё гривнами — значит автоматически входит в состав этой команды.
— Папа! Ты видел мамин торт-книгу? Там страницы вафельные! А буквы из шоколада!
— Нет… Не видел ещё… Покажешь?
Злата подбежала к нему и протянула планшетик в руки отца. Богдан пролистал фотографии: торты один краше другого; капкейки; пирожные ручной работы… Всё это создала его жена своими руками – та самая женщина, которую он когда-то называл «неработающей».
— Очень красиво… — тихо сказал он вслух.
— Мама волшебница! – Злата забрала планшет обратно и убежала дальше играть.
Богдан допил остатки кофе из чашки; горечь напитка смешалась во рту со странным привкусом – стыдом вперемешку с поздним осознанием чего-то важного…
Он перевёл взгляд на Ганну – она стояла у окна и смотрела во двор сквозь вечерний свет… Лучи ложились на её лицо так мягко… И вдруг ему показалось: перед ним стоит совсем другая женщина… Или наоборот – именно та настоящая Ганна… которую он почему-то не замечал все эти двенадцать лет…
— Ты большая умница… – сказал он негромко.
Ганна обернулась к нему:
— С бизнесом твоим… со всеми этими заказами… Ты правда молодец…
Она смотрела долго ему в глаза… Потом коротко кивнула:
— Услышала.
