Я до сих пор помню те часы на своём запястье. Они принадлежали отцу. Старенькие, с поцарапанным стеклом и потёртым кожаным ремешком. Он вручил их мне перед тем, как я поступила в медицинский университет, и произнёс: «Настоящий врач всегда должен знать точное время». Тогда мне показалось, что он говорит об операциях — о том, насколько важно отслеживать каждую минуту, пока пациент под наркозом.
Но позже выяснилось — он имел в виду не только это. Хотя я немного забегаю вперёд.
Сейчас мне двадцать девять. Я работаю анестезиологом в районной больнице небольшого украинского города. Живу одна в арендованной однокомнатной квартире, понемногу коплю на собственное жильё и стараюсь не зацикливаться на том, что уже два года ни с кем не встречаюсь.
После Станислава я словно поставила стену. Он ушёл к нашей однокурснице, и тогда я решила — хватит. Сначала работа и профессиональный рост. Остальное подождёт.
На работе ко мне относятся с уважением. Руки у меня уверенные, голос не дрожит даже в напряжённые моменты. Коллеги шутят: мол, достаточно моего взгляда — и пациент уже спит.
То утро началось как обычно: дежурство вступило в силу с чашки кофе из автомата и короткого обхода палат. Медсёстры оживлённо обсуждали нового хирурга из Киева.
Я лишь пожала плечами — мне было безразлично. Главное — чтобы выполнял свою работу добросовестно.
Я старалась отгонять мысли о событиях пятинедельной давности: о свадьбе Марии… о незнакомце… о той ночи.
Свадьба Марии стала единственным поводом за весь год надеть платье и позволить себе бокал шампанского. Мы познакомились на курсах повышения квалификации — общались около трёх лет, но тесной дружбы не было. Она работала медсестрой в соседнем районе.
К полуночи музыка и нескончаемые тосты начали утомлять меня своей навязчивостью. Я вышла на балкон перевести дух. Там уже кто-то стоял — высокий мужчина с тёмными волосами и расстёгнутым пиджаком; он курил и смотрел вдаль на огни ночного города.
Мы разговорились легко и непринуждённо. Он сказал, что приехал всего на день как друг жениха; работает врачом в Киеве.
А потом заговорил о матери… Она находилась в хосписе… рак… осталось совсем немного времени — может быть недели, а может дни…
