Телефонный звонок застал Людмилу в тот момент, когда она разбирала покупки. Тяжёлые пакеты стояли в коридоре, и, сняв обувь, она по одной относила их на кухню. Макароны, гречневая крупа, соль — всё приобретено по скидке. Она уже тянулась к последнему пакету с маленькой радостью для себя — упаковкой любимых шоколадных вафель — как вдруг резкий звонок стационарного телефона заставил её выпрямиться. Звонил кто-то из близких. Этот аппарат давно утратил своё значение, уступив место мобильному, и теперь служил связью лишь с двумя людьми: матерью и подругой Жанной, которая так и не освоила современные гаджеты.
— Да? — Людмила прижала трубку плечом к уху, продолжая разбирать пакет.
— Людмила. Надо поговорить. Серьёзно, — голос матери, Владиславы, прозвучал без обычных вступлений. Ни тебе «как дела», ни «чем занята».
— Что-то случилось? Мама? — Людмила замерла у плиты. Чайник только начал шуметь перед закипанием, но теперь его гул казался невыносимо громким. Она выключила его и в наступившей тишине голос матери прозвучал особенно резко.
— С Яриной беда. Её этот… очередной… выгнал. С детьми на руках. Вещи выставил прямо в подъезд.
Людмила молчала, переваривая услышанное. Ярина — её младшая сестра — снова оказалась без крыши над головой. Эта история повторялась пугающе регулярно: менялись только имена мужчин и адреса квартир.
— Где она сейчас? У тебя?
— Конечно у меня! А где же ещё ей быть? — в голосе Владиславы послышалась жёсткость. — Но ты же знаешь: у меня всего одна комната! Мы тут друг другу на голову садимся! Максим кашляет без остановки, Злата плачет… Спать негде да и кормить нечем.
Людмила прикрыла глаза ладонью. Она уже понимала направление разговора: каждое слово матери было как кирпичик стены, к которой её методично подводили.
— Я могу помочь деньгами… На аренду хотя бы на первое время хватит.
— Деньги?! — фыркнула мать с раздражением. — Какие деньги?! Ей нужна опора! Детей растить надо! Сколько можно по чужим углам скитаться? Ей нужен свой дом!
Людмила опустилась на табуретку; ноги вдруг стали словно ватными.
— Мама… у неё был свой дом… Квартира от бабушки досталась… Она её продала ради бизнеса с первым мужем…
— Не вспоминай об этом! — резко оборвала Владислава. — Ошиблась она тогда! Кто не ошибается?! Ты ведь у нас вся правильная такая – ни разу не оступилась! А она – человек живой! И ей сейчас нужна поддержка!
Повисла пауза. Людмила слышала тяжёлое дыхание матери в трубке – знакомый с детства приём: выдержать паузу так долго, чтобы дочь сама предложила нужное решение.
— Я помогу… чем смогу… — тихо произнесла Людмила.
И тут мать нанесла удар прямо в цель – без подготовки и лишних слов:
— Отдай сестре дом у моря.
Сначала слова показались бессмысленным набором звуков – смысл никак не хотел складываться во что-то осмысленное.
— Что ты сказала?
— Дом твой… тот самый… возле моря… Отдай Ярине с детьми жить там! Ты туда ездишь раз в год на пару недель максимум! А для неё это шанс выжить… детям будет где спать!
Людмила перевела взгляд за окно: там моросил унылый ноябрьский дождь; стекло покрывали капли воды, медленно сливавшиеся в кривые дорожки вниз по стеклу… Всё вокруг казалось серым и расплывчатым – как её мысли сейчас.
— Мама… я этот дом… я копила на него пятнадцать лет…
— Ну вот именно! Накопила – молодец! Теперь поделись с сестрой родной! Или тебе важнее стены да документы? А дети твои племянники пусть дальше на полу спят?!
Голос Владиславы звучал спокойно и уверенно – не крикливый тон обвинений, а ровный нажим человека уверенного в своей правоте до последнего слова.
— Дом отдай сестре! Подумай хорошенько… Но времени нет – им жить негде!
В трубке послышались короткие гудки отбоя связи. Людмила ещё несколько секунд держала трубку возле уха прежде чем положить её обратно на рычаг аппарата. Она сидела одна посреди своей маленькой кухни в собственной квартире – той самой квартире за которую десять лет выплачивала ипотеку…
На столе стояла недоразобранная сумка с продуктами.
