Тарелки на столе оставались нетронутыми. Горячее уже остыло, салаты начали подсыхать, а бокалы из хрусталя с вином стояли одиноко, словно забытые. Юбилей отца мужа превратился в затянувшееся молчаливое испытание. В комнате повисла гнетущая атмосфера — воздух стал вязким и тяжёлым, как влажная вата. Казалось, его можно было разрезать ножом. Единственным звуком в этом напряжённом молчании был приглушённый голос телевизора в углу: на экране мелькали улыбающиеся артисты, пели и смеялись, будто насмехаясь над застывшей за столом семьёй.
Оксана уставилась в одну точку — на крошечную трещину в скатерти. Она знала эту ткань до мельчайших деталей: каждую затяжку, каждое пятнышко, которое не поддавалось стирке. Десять лет она накрывала этим полотном праздничный стол в этом доме. Десять лет старалась стать частью этой семьи.
— Я не поняла, ты собираешься мне ответить? — голос свекрови, Любови, звучал негромко, но от этого становился ещё более пугающим.
Оксана подняла взгляд. Муж — Ярослав — сидел рядом с опущенной головой и сосредоточенно ковырял вилкой оливье. Он делал вид, будто всё происходящее его не касается. Дети — восьмилетний Павел и пятилетняя Маричка — прижались к ней ближе. Юбиляр Марк кашлянул и попытался разрядить обстановку.
— Любовь… ну давай без этого сегодня… Праздник всё-таки…
— А когда?! — вспыхнула свекровь и тут же перешла на крик: — Когда мне ещё с ней говорить?! Я нормально спрашиваю: почему дети по морозу без шапок бегали? А она молчит! Ей плевать на моих внуков!
Внутри Оксаны всё кричало. Ей хотелось закричать во весь голос: что дети были в капюшонах; что они выбежали из машины всего на пару минут до подъезда; что она сама мать своим детям и никогда бы им не навредила… Но внешне она оставалась неподвижной. Губы сомкнулись в тонкую линию — привычная защита от новых вспышек агрессии.
— Мам… ну хватит уже… — пробормотал Ярослав, продолжая смотреть в тарелку.
Эти слова стали последней каплей. Сказанные безучастно и лениво, они окончательно вывели Любовь из себя. Она вскочила со стула так резко, что тот с грохотом отъехал назад. Лицо её покрылось пятнами ярости.
— Это я должна прекратить?! Это я виновата?! Что пустила под крышу такую невестку?! Ни приготовить толком не может, ни порядок навести! За детьми даже уследить не способна!
Она метнула пылающий взгляд на Оксану:
— Убирайся из моего дома! И детей своих забирай! Раз такая умная нашлась — иди живи одна! Посмотрим потом!
Всё застыло во времени. Телевизор продолжал весело бормотать своё шоу. Павел тихонько всхлипнул. Маричка судорожно схватилась за рукав Оксаниных рукавов кофты. Ярослав наконец поднял глаза… но вместо поддержки Оксана увидела там растерянность и раздражение – направленные именно на неё.
Господи… за что? Я ведь просто молчала…
А затем пришло странное оцепенение – словно тело больше ей не принадлежало: оно само поднялось со стула, подошло к плачущему сыну и погладило его по голове:
— Тише-тише… Не плачь… Мы сейчас уйдём…
Голос звучал ровно и спокойно – будто чужой человек говорил этими словами через неё саму. Она повернулась к дочери и взяла её на руки – девочка уткнулась лицом ей в шею и дрожала от беззвучного плача.
— Оксана… ты куда? – растерянно спросил муж.
Она посмотрела на него так внимательно, как будто впервые видела перед собой этого человека: круглые щёки, редкие волосы… испуганный взгляд телёнка… И ей нечего было сказать ему взамен.
Молча она повела детей к выходу из комнаты; молча одевала их – куртки натягивались быстро и механически; шарфы обвивали шеи привычными движениями рук; шапки натягивались до бровей без лишних слов или эмоций.
Любовь стояла у дверей комнаты с тяжёлым дыханием победительницы; Марк сидел за столом с головой между ладонями…
— Документы хотя бы возьми… — бросил Ярослав ей вслед.
— Не нужно… — глухо ответила Оксана даже не оборачиваясь назад.
Она застегнула свою куртку наскоро; сунула ноги в сапоги без шнуровки; одной рукой прижимая Машу к себе крепче – другой взяла Павла за ладонь… Потянула дверь…
С лестничной клетки ворвался холодный воздух – ударил по лицу резким запахом сырости вперемешку с кислинкой мусоропровода… Она шагнула наружу – ни разу не оглянувшись назад…
Дверь захлопнулась громким щелчком – как точка после длинного предложения длиною в десять лет жизни…
А ведь начиналось всё почти волшебно…
Ярослав тогда казался идеальным мужчиной: красивый взглядом внимательным сопровождал каждый жест; он дарил цветы просто так; водил её по кинотеатрам… Его родители при первой встрече показались Оксане доброжелательными людьми: Любовь суетилась вокруг стола с заботой хозяйки дома – клала лучшие кусочки еды ей прямо в тарелку; называла «доченькой»… А Марк отпускал тёплые шуточки…
— Ты только люби нашего Ярослава… А мы тебя уж точно обидеть не дадим! – говорила тогда свекровь с объятиями наперевес…
