— Ты разрушишь всё, что между нами было!
— Я ничего не ломала, — Люба взяла сумку. — Просто перестала быть кошельком на ножках.
Она вышла из кухни. Позади кто-то прошептал: «А ведь она права». Кто-то другой тут же возразил. Люба не стала вникать.
Ночью сон не шёл. Она лежала в темноте, уставившись в потолок. Рядом тихо посапывал Орест. На тумбочке мигал экран телефона.
Люба взяла его в руки. Сообщение от Ганны: «прости пожалуйста верни всё я больше так не буду».
Она прочитала и положила телефон обратно на место.
Не буду… Пока сама не увижу, что это действительно так.
Повернувшись на бок, она закрыла глаза.
Утром Люба отправилась за Софией. Лариса открыла дверь и устало улыбнулась.
— Как ты?
— Всё нормально.
— Ганна вчера звонила… Плакала навзрыд.
— Я в курсе.
Лариса тяжело вздохнула:
— Ты же понимаешь, теперь будет неловко?
— Понимаю, — Люба взяла Софию за руку. — Но по-другому нельзя было.
Та кивнула с пониманием:
— Может, ты и права. Я тоже ей одалживала деньги. Не вернула до сих пор.
Люба удивлённо моргнула:
— Правда?
— Да. Две тысячи гривен ещё полгода назад просила. Обещала через месяц вернуть — и тишина с тех пор.
Обе замолчали на мгновение.
— Спасибо тебе за то, что побыла с Софией, — тихо сказала Люба.
— Всегда пожалуйста, родная моя.
Дома Орест сидел на кухне с чашкой кофе в руках. Увидев Любу, он кивнул:
— Приветствую.
— Привет…
Он помолчал немного и произнёс:
— Вчера размышлял… Может, нам действительно стоит пересмотреть подход к расходам?
Люба остановилась:
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Ты была права… Ганна перегнула палку.
Она присела напротив него:
— Благодарю тебя…
Он пожал плечами:
— Мне стыдно… Что раньше этого не понял…
Люба протянула руку и накрыла его ладонь своей:
— Главное — сейчас понял. Это тоже многое значит…
В этот момент София вбежала на кухню с мишкой в обнимку:
— Мама! Мы будем завтракать?
— Конечно, солнышко!
Люба поднялась и направилась к плите. За окном сияло солнце. В груди поселилось странное ощущение — ни радость, ни победа… Что-то другое: терпкое и спокойное одновременно.
Я справилась с этим. И пути назад больше нет…
Вечером она сидела в детской комнате рядом со спящей дочерью — та крепко обнимала своего мишку во сне. В коридоре тихо прошёл Орест; телефон завибрировал от его сообщения: «Спасибо».
Люба улыбнулась той самой полуулыбкой из уголка губ — но теперь она была другой… Настоящей… Её собственной…
Она посмотрела на дочку… Затем опустила взгляд на свои руки… Потом перевела взгляд в окно…
Валентина всегда говорила: если твоё — считай своим по праву…
Люба глубоко вдохнула и поднялась со стула. Прошла на кухню, налила себе чаю и устроилась у окна. В отражении стекла виднелось её лицо: усталое, спокойное… но уверенное как никогда прежде…
Завтра она отдаст Ганне ключи и карты обратно — но уже по новым правилам… С чёткими рамками… И если золовка вновь попробует переступить границу — теперь Люба знала точно: она умеет сказать «нет».
Глоток чая оказался горячим и насыщенным… С лёгкой горчинкой…
Я выбрала себя… И это было правильным решением…
А вы бы смогли поступить так же со своими близкими? Или предпочли бы промолчать?
Поделитесь своими мыслями в комментариях!
Если история вас зацепила — поставьте лайк!
