— Александр, ты не видел мои серьги с красными камнями? Те, что в форме капель? — Кристина перебирала содержимое своей шкатулки, выкладывая на туалетный столик цепочки, кольца и браслеты.
— Загляни в верхний ящик комода. Кажется, я их там замечал, — ответил Александр, застёгивая запонки на манжетах перед зеркалом в спальне. — Только… Может, не стоит надевать их сегодня?
Кристина обернулась и удивлённо приподняла брови:
— Почему нет? Они же идеально сочетаются с платьем.
— Просто… — Александр замялся и отвёл взгляд. — Ты ведь знаешь Наталью. Эти серьги довольно броские. И платье у тебя яркое. Может, выберешь что-то более сдержанное? Хотя бы ради сегодняшнего вечера.
Кристина выпрямилась, на её лице появилось выражение понимания. Она оглядела комнату и задержала взгляд на алом платье, аккуратно разложенном на кровати. Наряд был специально куплен к юбилею Остапа — элегантное платье с асимметричным вырезом подчёркивало её фигуру и при этом оставалось в рамках приличия. По крайней мере, так считала сама Кристина.
— Ну вот опять начинается… — тихо проговорила она, покачав головой. — Александр, мы уже два года женаты! И всё это время твоя мать постоянно цепляется: то юбка короткая, то каблуки высокие, то макияж чересчур яркий. Я ведь дизайнер! Как я должна выглядеть? Как школьная учительница?
— Не драматизируй,— поморщился Александр. — Мама просто придерживается старых взглядов. Для неё важны определённые рамки приличия, особенно когда речь идёт о семейных торжествах. Ты могла бы проявить уважение и немного смягчить свой образ.
Кристина подошла к зеркалу и начала примерять серьги: они всё-таки нашлись в шкатулке. Глубокий бордовый оттенок камней красиво контрастировал с её светлой кожей и каштановыми волосами.
— Почему уступать должна всегда я? — спросила она тихо, глядя на отражение мужа в зеркале. — Почему твоя мать не может принять меня такой, какая я есть? Почему ты не можешь меня поддержать?
Александр тяжело вздохнул:
— Кристина… Давай не будем снова об этом спорить. Сегодня день рождения отца… Семьдесят лет всё-таки! Не стоит портить вечер из-за пустяков. Надень другое платье… Вот это,— он достал из шкафа наряд поскромнее.— Оно тоже красивое и мама его одобряла раньше.
— Одобряла?! — Кристина резко повернулась к нему.— Серьёзно? Теперь мне нужно получать одобрение от твоей матери перед каждым выходом из дома? Что дальше? Буду отправлять ей фотографии своих нарядов для утверждения: «Наталья Ивановна*, можно ли сегодня надеть эти туфли или они слишком вызывающие для похода за продуктами»?
— Ты утрируешь,— начал раздражаться Александр.— Я просто хочу спокойного вечера без этих ваших взаимных колкостей.
— Наших?! — Кристина всплеснула руками.— Это твоя мать постоянно делает мне замечания! А я всегда стараюсь быть вежливой! Даже когда она говорит про мою работу как о «прихоти», а не настоящем деле! Даже когда спрашивает: «Не пора ли тебе остепениться и родить ребёнка вместо того чтобы бегать по своим выставкам»!
Александр плотно сжал губы и промолчал. Он знал: жена права. Наталья действительно часто позволяла себе язвительные комментарии в адрес Кристины… Но признать это вслух значило бы предать собственную мать – а этого он позволить себе не мог.
— Просто сегодня особенный день,— сказал он примирительно.— Всего лишь сегодня…
— Да плевать мне на твою мамочку! Она мне никто! И её мнение для меня ничего не значит!
Александр замер с полуоткрытым ртом; тишину нарушал только равномерный тик часов на прикроватной тумбочке.
— Не говори так о моей матери,— наконец произнёс он негромко, но уверенно.
Кристина подошла ближе:
— А как мне говорить о женщине, которая с самого начала дала понять: я недостаточно хороша для её сына? Что я слишком яркая… слишком независимая… слишком свободная? Что моя профессия несерьёзна… что мой стиль вызывающий… что мои взгляды неправильные?
Александр молчал; его молчание было ей знакомо – оно всегда означало одно: он избегает выбора между матерью и женой.
— Я надену это красное платье,— сказала она решительно.— И эти серьги тоже надену – потому что это часть меня самой! Если ты не можешь этого принять… тогда…
Она оборвала фразу на полуслове – угроза повисла в воздухе недосказанностью.
Александр провёл рукой по лицу:
— Делай как хочешь… Но если мама начнёт делать замечания – потом не говори мне «ты же мог предупредить».
— Ой да ладно тебе,— холодно бросила Кристина.— Я давно уже ни на что от тебя не надеюсь.
Дорога к дому родителей Александра проходила под гнетущим молчанием. Кристина смотрела в окно машины на проезжающие мимо дома и деревья; время от времени поправляла выбившуюся прядь волос. Алое платье подчёркивало изгибы её фигуры; массивные серьги мерцали при каждом движении головы под светом уличных фонарей.
