– Я ни есть не могла, – перебила она его. – Ни спать. В голове крутила каждый наш разговор, вспоминала каждый день. Искала, где допустила ошибку. А ты тем временем развлекался в селе и смеялся над своей «удачной» шуткой?
– София, ну я же не думал, что ты так воспримешь! Думал, побурчишь пару дней и…
– Собирай свои вещи и уходи.
– Подожди, мы ведь можем всё обсудить!
– Больше нечего обсуждать. Я три недели разговаривала сама с собой. С меня довольно.
София захлопнула дверь. Максим ещё какое-то время стучал, звал её по имени, умолял «не делать глупостей», но она сидела на полу в коридоре, прислонившись к стене, и ждала молча, пока его шаги не затихнут за дверью подъезда.
На следующий день она поехала к родителям — два часа в дороге тянулись бесконечно долго. Ганна открыла дверь и сразу всё поняла по выражению лица дочери.
– Боже мой, София… – прошептала она и обняла её так крепко, что стало трудно дышать — но отстраняться совсем не хотелось.
На кухне витал аромат свежей выпечки — мама всегда пекла пироги на выходных. Богдан сидел за столом с газетой в руках; завидев дочь, он сразу отложил её в сторону.
– Что произошло?
София начала рассказывать. Путаясь в словах, перескакивая с одного воспоминания на другое и возвращаясь назад за уточнениями. Мама молча подливала чай в чашку снова и снова. Отец слушал молча, но его лицо становилось всё мрачнее с каждым новым рассказанным эпизодом.
– То есть ты три недели мучилась без сна и покоя, а он это назвал шуткой? – переспросила Ганна после того как София закончила говорить.
– Он сказал: «Я не думал, что ты так отреагируешь».
– София… – Богдан провёл рукой по переносице. – Любой здравомыслящий человек поймёт: такие вещи — это вовсе не повод для смеха.
– Может быть… я слишком остро восприняла? Может надо было просто спокойно поговорить?
– Нет, – мама накрыла ладонью её руку. – Ты поступила правильно. Тот, кто способен на подобное — не изменится никогда. Сегодня он «пошутил» про отъезд — завтра придумает новую выходку. И каждый раз будет удивляться твоей реакции.
– Мама права, – подтвердил Богдан кивком головы. – Семья держится на доверии. А какое может быть доверие к человеку, который играет твоими чувствами ради забавы? И почему ты сразу нам ничего не сказала? Почему терпела всё одна?
София сидела между ними — взрослая женщина двадцати пяти лет — но сейчас ей вновь были нужны родители так же сильно как когда-то в детстве: когда разбивала коленку или ругалась с подружкой во дворе. Она чуть улыбнулась сквозь усталость — впервые за долгое время сердце отпустило боль.
Она осталась у них на неделю: гуляла по знакомым улицам своего детства; ела мамины пироги; помогала отцу возиться в гараже среди инструментов и старых деталей.
Когда София вернулась домой в свою квартиру — та уже не казалась такой пустой как раньше. Она выбросила оставшиеся мелочи Максима: зубную щётку из стакана у раковины; старый журнал с тумбочки; магнитик на холодильнике из какой-то поездки…
Этот опыт оказался болезненным уроком — но нужным уроком тоже был: теперь она знала точно — красивые слова ещё ничего не значат сами по себе; ромашки со свечами вовсе не гарантируют надёжности рядом; а настоящий мужчина никогда не станет причинять боль любимой даже ради смеха.
В следующий раз она будет мудрее… осторожнее… Но обязательно станет счастливой рядом с тем человеком… который этого действительно достоин…
