Я вышла из машины, вдохнула аромат вишнёвого цвета, разлитый в воздухе, и вдруг ощутила, будто на плечи опустился бетонный груз.
Часть 2. Петля манипуляции
Выходные обернулись сущим кошмаром. Мы не просто занимались посадками — это напоминало какой-то древний обряд самопожертвования.
— Елизавета, копни вот здесь. Глубже! Ты как держишь лопату? Тебе уже пятьдесят, а копаешь как школьница.
Я продолжала копать. Солнце жгло затылок, пот застилал глаза. Спина, ради которой я мечтала съездить к морю, начала ныть уже через час работы.
— Галочка, может передохнём немного?
— Отдохнёшь на том свете! Вон туча надвигается — надо успеть до дождя.
В какой-то момент я выпрямилась размять спину и заметила соседку — Надю. Она устроилась в шезлонге с книгой в руках, а рядом лениво вращалась автополивалка. Надя была моего возраста.
— Привет трудягам! — весело помахала она рукой. — Елизавета, загляни вечером на чай — пирог испекла!
— Какой ещё чай?! — донёсся голос Галины из парника. — У нас морковь даже не посеяна!
Я взглянула на Надю с такой завистью, что стало неловко перед самой собой. Почему она может позволить себе просто жить? А я будто обязана расплачиваться за чей-то невидимый долг?
Поздним вечером мы сидели за столом с чашками крепкого чая без сахара — именно так его предпочитает Галина. И тут она начала наступление.
— Вот думаю… если ты уедешь, мне одной тут ночевать придётся. Сердце что-то побаливает… Если вдруг что случится — хоть соседи тело найдут…
— Галочка, ну не начинай снова… Я ведь предлагала тебе помощника нанять.
— Мужика чужого? В дом?! — её глаза округлились от ужаса. — Чтобы он меня обчистил? Или убил? Ты вообще соображаешь?
— Да это же сын Нади — Павел. Он студентует сейчас, деньги нужны парню. Нормальный он парень.
— Ни за что! Только через мой труп! Я сама справлюсь! Сдохну на грядке! Раз родной дочери плевать!
Она достала тонометр и начала мерить давление: манжета зашипела и раздулась на руке.
— Сто шестьдесят… Вот тебе результат твоего отпуска!
Я смотрела на экран прибора и понимала: всё это психосоматика. Но липкий страх из детства вновь охватил горло: а вдруг действительно случится беда? Я почти произнесла: «Ладно… отменю поездку». Эти слова уже вертелись на языке… Но тут зазвонил телефон. Это был Александр.
— Елизавета, я тут купальник тебе нашёл классный! Фото скинул – посмотришь?
Этот звонок стал для меня спасением – словно кто-то протянул руку утопающему из воды. Я вспомнила море… шум прибоя… И поняла: если сейчас уступлю – потеряю не только отпуск… Я исчезну как личность окончательно.
Часть 3. Призраки прошлого
Ночью сон не приходил ни в какую. Старый диван впивался пружинами в бока так больно, что я поднялась и вышла на веранду под лунный свет – огород сиял серебром; парники казались кораблями из другого мира.
В тумбочке я нашла старый фотоальбом – бархатная обложка покрыта пылью времени; страницы пожелтели от лет.
Вот я маленькая с бантом стою у этого же дома… А вот Галина…
Я поднесла снимок ближе к глазам.
На фото ей было чуть больше тридцати: она с тяпкой в руках – красивая женщина с прямой осанкой… но лицо её выражало смертельную усталость и безысходную тоску…
И тогда воспоминание всплыло само собой: отец уехал по делам, а она одна вскапывала картошку во дворе… Плакала… Я подошла к ней тогда – хотела обнять – а она резко оттолкнула меня:
«Не мешайся под ногами! Мне некогда нежности разводить».
И вдруг меня осенило: ей нужна не помощь… Она мстит мне…
Неосознанно… но всё же мстит за свою жизнь полной нужды и бесконечного «надо», которое всегда побеждало «хочу». Она никогда не была ни в Турции… Никогда не лежала с книжкой под солнцем…
А теперь видит мою возможность жить иначе – и вместо радости испытывает больную зависть: почему мне можно то, чего ей было нельзя?
Ей важно видеть мои страдания рядом со своими – тогда её жертва приобретает смысл… Если мы обе гнемся над грядками под солнцем – значит таков порядок вещей; значит её жизнь прожита не зря…
Но если я уеду к морю и буду счастлива?.. Тогда выходит всё было напрасно…
Я захлопнула альбом со смешанным чувством жалости и злости внутри себя одновременно…
Даже любя её всей душой… я больше не хочу повторять её путь…
Я отказываюсь быть той старухой будущего… которая будет пожирать жизни своих детей лишь потому что когда-то сама осталась несчастной…
Часть 4. Бунт на корабле
