Полка наверху — банка горчицы и завалявшийся лимон. На средней — одинокий огурец, давно утративший свежесть. Нижняя — пуста. В морозильной камере — только лёд. Много льда.
— Ну да, — произнесла я негромко. — Действительно, ничего страшного. Даже красиво по-своему.
Он захлопнул дверцу холодильника с такой резкостью, словно ставил точку в споре.
— То есть, это я виноват? — спросил он, не глядя в глаза.
— Нет, Ярослав, — ответила я с усталой иронией. — Конечно же виновата волшебница, которая по ночам уносит продукты из холодильника и раздаёт их твоим родственникам. Я глубоко вздохнула. — Конечно ты.
Он опустился на стул и спрятал лицо в ладонях.
— Но это же родные… — пробормотал он почти неслышно.
— А я кто для тебя? Просто человек с тобой в одной ипотеке?
Он сжал кулаки, но промолчал.
А ведь всё начиналось так светло. Мы только поженились: он был внимателен и заботлив, я полна энтузиазма и надежд. Вместе ходили за покупками, выбирали продукты, смеялись над ценами на сыр. Он тогда часто повторял:
— Главное — быть вместе.
Но со временем «вместе» стало означать: я тружусь за двоих, а он раздаёт заработанное направо и налево.
Сначала это были мелочи:
— Маме немного нужно помочь. — Брату не хватает на бензин. — Тёте нужны лекарства.
Я не против поддержки близких. Но дело не в самой помощи. Проблема в том, что она стала постоянной обязанностью. Им стоит лишь позвонить — он сразу переводит деньги. А мы остаёмся ни с чем.
Когда я попыталась осторожно напомнить о наших собственных тратах, он выдал гениальное:
— Оксана, ты слишком зациклена на деньгах. Это некрасиво.
Некрасиво? А вот игнорировать свои нужды ради чужих долгов красиво? Финансовая безответственность теперь эстетика?
Тогда я просто промолчала с натянутой улыбкой. Сейчас уже нет.
— Ярослав… — сказала я тихо, усаживаясь напротив него за столом. Он поднял взгляд: глаза полны усталости и раздражения вперемешку с чувством вины.
