— Твой внук нам не родной, помогать мы не станем, — произнесла свекровь с такой будничной невозмутимостью, словно речь шла не о живом ребёнке, а о бездомной собаке за калиткой.
Я стояла на её кухне, обхватив ладонями кружку с чаем. Горячий пар обжигал лицо, а внутри всё сковывал холод. За стеной негромко постукивали пластмассовые кубики — мой сын Тимофей строил дом. Забавно, правда? Пока взрослые выясняли степень родства, он возводил своё маленькое убежище из деталей конструктора.
— Простите… как это — «не родной»? — переспросила я, хотя смысл был предельно ясен.
Свекровь, Надя, наклонилась над столом и тщательно расправила клеёнку на уголке — будто боялась, что разговор пойдёт наперекосяк вместе с ней.
— Владислава, давай без лишнего пафоса, — тяжело выдохнула она. — Мы ведь взрослые люди. Тимофей — твой сын. А для нас… ну он хороший мальчик, но он нам не родня. Не по крови. Ты же сама понимаешь: биологию никто не отменял.
Я машинально сжала чашку так крепко, что та едва не треснула в пальцах.
— А когда два года назад вы мне названивали без остановки: «Привози Тимофея скорее! Мы соскучились по внуку!» — это что было? Тогда он был внуком?
— Тогда Александр вас только-только к нам привёл, — раздался голос свёкра из комнаты; он даже не оторвался от экрана телевизора. — Мы старались принять вас обоих. Всё-таки воспитанные люди… Но давай смотреть правде в глаза: одно дело приехать на пару дней и привезти игрушку. Совсем другое — растить ребёнка: лечить его, одевать по сезону и возить на занятия. У нас ни сил на это нет уже, ни средств лишних. Мы своего Александра подняли как могли.
Из-за угла выглянул Тимофей:
— Мамочка… можно я на полу поиграю? Там котик пришёл! — указал пальцем на пушистого гостя у двери.
— Конечно можно… только бабушке не мешай… — прошептала я почти беззвучно и даже головы к нему не повернула.
Кот устроился рядом с Тимофеем и замер там же: подальше от взрослых слов и ближе к детской тишине.
Когда я познакомилась с Александром, мне было тридцать два года. Разведённая женщина с ребёнком на руках и ипотекой за плечами; вечная усталость отражалась во взгляде вместо косметики. Я была скорее набором обстоятельств, чем человеком.
Александр стал первым мужчиной за долгое время, кто посмотрел на меня иначе: увидел женщину за статусом матери-одиночки. Уже на первом свидании он спросил прямо:
— У тебя сын? Как ты справляешься одна?
Я напряглась: обычно после таких вопросов следовало вежливое исчезновение из жизни.
— Да нормально… Работаю… Иногда Надя помогает…
— Ну ты герой! Я вот со своим племянником час посидел – чуть седым не стал!
Я тогда подумала про себя: «Вот бы тебе увидеть истерику при температуре под сорок». Но вслух просто улыбнулась.
Через месяц они встретились – Александр принёс радиоуправляемую машинку и сразу же опустился на пол рядом с Тимофеем; ползал вместе с ним по ковру и озвучивал «ж-ж-ж» да «бип-бип». А я стояла у плиты и слушала их смех – будто впервые после долгой зимы распахнулось окно весной.
Постепенно Александр стал сначала «дядей Сашей», потом просто Сашей… а затем тем самым человеком в доме – тем самым вечером включающим мультики сыну пока я мою посуду после ужина. Мы начали жить вместе без штампов и спешки – но как настоящая семья.
О его родителях знала немного: «строгие люди старой закалки». По их меркам я была сплошным списком недостатков – развод за плечами, ребёнок от первого брака да ещё ипотека впридачу… Но Александр уверял:
— Всё будет хорошо… Мама поворчит немного – потом привыкнет…
И я поверила ему тогда – глупо и искренне…
Первое знакомство прошло неожиданно спокойно: мы приехали к ним на дачу под Полтавой. Надя вышла навстречу в фартуке – руки вытирала о полотенце точно как героиня старого фильма:
— Ну здравствуй… В-ладислава… Это наш герой Тимофей?
Сын спрятался за мою ногу… потом всё же выглянул:
— Я вовсе не герой… Я просто Тимофей…
Почему-то она тогда улыбнулась ему тепло…
Первые часы прошли почти идиллически: борщ со сметаной да пирожки горячие; рассказы про детство Александра – как сбежал однажды из школы или колено разбил во дворе; как всей семьёй ездили летом под палатками отдыхать…
А потом начались фразы со скрытым подтекстом:
— Ты уж прости меня Владислава… Сейчас мужчины такие пошли гулящие…
Она бросила взгляд в сторону сына моего…
— Главное чтоб Саша у нас правильный выбор сделал… Всё-таки первый раз женится…
Александр нахмурился:
— Мам… ты сейчас звучишь так будто Владислава виновата что её бросили…
Надя вскинула брови:
— Да ничего такого я не сказала! Просто жалко девушку… Одна осталась с малышом – трудно ведь это всё…
Я промолчала тогда тоже… Всю жизнь старалась сглаживать острые углы…
В тот день она позвала Тимофея к себе на колени; показала старые игрушечные машинки сына своего; сказала ласково:
— Ну что ж ты наш внучек дорогой… летом приедешь ко мне гостить?
И у меня защипало глаза от слёз тогда: мой мальчик рос без дедушки и бабушки фарфоровой породы… И вот наконец-то появилась семья настоящая…
Фраза «твой внук нам не родной» прозвучала спустя три года спустя того дня…
