Он кивнул и уехал. Я закрыла за ним дверь, прижалась лбом к прохладному дереву и впервые за сутки тихо расплакалась — не от обиды, а от изнеможения.
Днём пришла Лариса. Взяла на руки Софию с такой уверенностью, будто не прошло ни дня. Я мгновенно провалилась в сон. Очнулась от приглушённого спора на кухне. Лариса и Александр.
— …понимаешь, — говорила Лариса, — «доброта» не означает «безответственность». Ты мог помочь ему деньгами, мог найти ночлег или отвезти куда-то. Но привести его в детскую? Ты серьёзно не понял, как это выглядит?
— Понял, — шептал Александр. — Я думал, что успею всё убрать до её прихода… что Виктории понравится… что… Я хотел создать уют: балдахин, светильник, кресло. Антон помог всё установить, и я подумал…
— Ты подумал так, будто Виктории просто нет, — Лариса поставила чашку на стол. — У вас семья: ты, жена и ребёнок. А ты играл в дуэт вместо трио. И зря.
Я вошла на кухню.
— Лариса… спасибо тебе большое. Дальше мы сами справимся.
Она всё поняла без слов. Поцеловала Софию, меня и Александра по отдельности — с таким видом, будто мысленно желала ему поцелуя прямо в мозги — и ушла.
Мы остались вдвоём за столом. Александр теребил салфетку в руках.
— Я виноват… сильно виноват. Мне казалось… даже не знаю что именно казалось… Что я герой какой-то. Что смогу всё решить сам и тебе станет легче. Не хотел ставить тебя перед фактом… но поставил.
— Я ведь не судья, — ответила я спокойно. — Просто человек без сна уже третьи сутки подряд… И в детской стоял чужой ноутбук… Давай договоримся: никаких больше «сюрпризов» без моего участия.
— Согласен полностью! Пиши правила — подпишу хоть сейчас.
— Я ведь тоже не юрист… Но давай составим простые пункты вместе? Повесим их на холодильник как напоминание: если не договориться заранее — «временно» превращается в «навсегда».
Мы проговорили их вслух вместе как клятву:
Я вывела маркером текст на листе бумаги и прикрепила его магнитом с котиком и печеньем к холодильнику. Мы молча посмотрели на него вдвоём. Он подошёл ко мне ближе, обнял крепко и уткнулся носом мне в макушку.
— И ещё одно… — сказал он негромко. — Хочу извиниться перед Софией… Это глупо?
— Ничего глупого нет, — ответила я мягко. — Она услышит тебя позже… А пока пусть услышит меня… Я… люблю твоё доброе сердце… Но давай научим его советоваться с головой и со мной тоже?
— Договорились! — сказал он серьёзно.
Через пару дней позвонил Антон:
— Виктория! Привет! Нашёл комнаты на месяц вперёд… И да… Александр одолжил мне немного денег без твоего ведома… Верну через пять дней обязательно! И ещё одно… Спасибо тебе большое! Ты могла выставить меня той ночью сразу же… А ты оставила до утра и объяснила всё по-человечески… Я даже не подумал тогда о том, каково это для женщины после роддома… Прости меня за тупость… Но я стараюсь меняться…
— Меняйся дальше! — сказала я твёрдо. — И купи Александру нормальный плед наконец-то! А тот старый забери себе обратно!
— Уже бегу! – рассмеялся он весело – И балдахин сниму тоже! Честно говоря – он Владиславе нужнее для инстаграма, чем детям…
Я невольно улыбнулась: иногда мир действительно понимает с первого раза.
Вечером заглянула соседка Оксана – та самая всезнающая дама из подъезда – принесла кастрюлю борща со словами: «Чтоб ты тут с голоду не падала!»
