Он замер, держа вилку над тарелкой. Затем вдруг улыбнулся — немного неловко, почти по-детски:
— Да ничего особенного. Просто устаю. И теперь запахи… они твои, про тебя, понимаешь? Ты же знаешь, как собаки привыкают к привычному распорядку… — он заметил выражение моего лица и сник. — Ладно. Есть одна деталь. У нас новый проект. Новая менеджер. Она… ну, как двигатель без тормозов. Мы часто задерживаемся. Вот я и пришёл в одиннадцать ночи. А Ярине… по душе другой ритм. Она ждёт тебя — не меня. Вот и всё.
«Деталь» сказала: «мне не о чем говорить». «Проект» добавил: «я не хочу вникать». Я лишь кивнула в ответ. Когда на кухне становится тесно от этих «ничего страшного», я предпочитаю выйти — помыть кружку, сделать паузу.
В ту ночь Ярина пришла ко мне и легла поперёк кровати — словно преграда через ручей: «дальше не иди». Я провела рукой по её ушам.
— Что скажешь, девочка? — спросила я тихо. — Что ты уже поняла раньше меня?
Она вздохнула прямо в мою ладонь, будто шептала: «дыши сюда». В этом вздохе было что-то такое, что раньше я слышала только через стетоскоп: за нашей дверью появился другой воздух. Он пах иначе — ни духами, ни вином… Он напоминал письма без обратного адреса.
Утром Ярина даже не подошла к двери, когда он собирался уходить. Максим обулся и машинально бросил: «пока», а она даже ухом не повела в ответ. Я услышала щелчок закрывающегося лифта — и поняла: жить дальше на уровне «всё нормально, просто я стала слишком чувствительной» больше нельзя. Если собака перестаёт встречать у двери — это не каприз; это сигнал.
Я сделала то, что умею лучше всего: составила план. Не для разоблачения кого-то другого, а для того чтобы провести наш дом сквозь это.
План Б (как «Ярина» и «больно»)
Прикрепила лист на холодильник магнитом с надписью «Котики против стресса» (да-да, тем самым). Потом набрала Оксану из тридцать пятой квартиры — ту самую с Мартой и минутой у лифта.
— Оксана, — сказала я ей в трубку, — наша собака перестала встречать мужа у двери… Как ты думаешь, о чём это говорит?
— О том, что ты уже всё поняла сама… Просто пока боишься произнести вслух. Приходи ко мне к лифту к восьми вечера. Я притворюсь будто еду на десятый этаж — поговорим спокойно.
Оксана стала моим психотерапевтом лифтового формата: всегда с тёплой шапкой и словами-пуховиками для души.
В восемь мы стояли рядом у лифта; он мягко скользил вверх-вниз мимо нас как чужая волна времени или мыслей… Я рассказывала ей не о той женщине (если она есть), а о нас двоих: как стали жить по очереди — сначала он приходит домой, потом я; как его любимое пиво поселилось в холодильнике рядом с моим любимым молчанием; как Ярина сместилась от порога к кухне; как в слове «мы» стало слишком много «он» и «она» без имён… но с очертаниями.
— Посмотри сама,— сказала Оксана.— Раньше были вы вдвоём и собака рядом с вами обоими… А теперь вы вдвоём плюс собака плюс ещё кто-то третий… Даже если это просто идея или ощущение присутствия другого человека… Собака увидела его первой… И она же первой покажет выход из этого круга… Не потому что прогонит кого-то… А потому что проводит туда…
— Куда именно? – спросила я её тихо.
— Туда… где ты наконец скажешь себе правду вслух… А дальше уже выберешь путь сама…
Мы поднимались до десятого этажа… потом спустились вниз… потом снова вверх – мои мысли за это время успели побывать на каждом уровне сознания…
Тем временем Оксана поделилась своей историей: когда её Марта перестала подходить к ней после того как она начала жить между двумя домами – своим и мужским… Три дня Марта делала вид будто просто стала независимой кошкой – гордой и отстранённой… На четвёртый день Оксана опустилась на пол перед ней со словами: «Я живу сразу в двух окнах». Тогда Марта подошла к ней и легла прямо на грудь – выбрав одно окно вместе с ней…
С тех пор Оксана живёт только там – где одно окно… А тот мужчина остался лишь воспоминанием из списка тех людей которых она любила – но отпустила…
Теперь Марта снова делает свою минуту у лифта…
— Собаки чувствуют наши окна,— сказала тогда Оксана.— И закрывают их вовремя – когда начинает сквозить…
Я ведь не сыщик какой-нибудь… Я врач по профессии… И совсем не хотела превращать кухню в комнату допросов…
Я предложила Максиму прогуляться вместе – так же как раньше бывало…
Мы шли по бульвару; он выглядел красиво – тёплая шапка на голове, руки глубоко в карманах пальто… взгляд устремлён вниз…
Я взяла его под локоть (словно поправляя рукав) и произнесла:
— Максим… давай без этих твоих «всё нормально». В нашем доме поселилась тишина – первая об этом заговорила Ярина… Мне страшно сейчас быть одной среди недосказанностей… Мне нужно услышать твою правду – чтобы понять свою собственную…
Он долго молчал…
А потом сказал:
