— Оксанка, сразу предупреждаю: твои выкрутасы не пройдут, Новый год встречаешь у меня на даче, — Лариса стояла посреди кухни, уткнувшись в телефон и листая экран пальцем.
— Народу будет человек двадцать, может и больше. Зоя из Житомира приедет, племянники Дмитрия подтянутся. Мне как раз шестьдесят исполняется под Новый год — всё совпало. Ты оливье под ёлку сделаешь, я уже всем объявила.
Оксанка молча мешала суп в кастрюле. Ложка равномерно постукивала по стенкам — это движение помогало ей прийти в себя после смены. Двенадцать часов на дежурстве: голос охрипший, спина будто из дерева, а тут уже третий день подряд свекровь названивает и распоряжается. — Лариса, я не смогу приехать — у меня смены выпадают на праздники, — проговорила она негромко. Но та даже не подняла головы.
— Какие ещё смены? Отпросишься. Дмитрий уже согласился, он всё понял сразу — одна ты выделяешься.
Оксанка сжала ложку в руке сильнее. Выделяешься… Так теперь называется её нежелание провести три дня на холодной даче с одной плиткой и водой из колодца?
На следующий день пришёл список. Оксанка открыла сообщение от Ларисы и застыла: десять килограммов фарша, рыба для засолки, оливье на двадцать персон, свои кастрюли привезти обязательно, испечь печенье и украсить ёлку.
— Дмитрий, ты видел это? — она протянула телефон мужу, лежавшему на диване.
— Ну и что такого? Мама один раз в жизни шестьдесят лет отмечает да ещё и под Новый год… Неужели тебе трудно картошку почистить?
— Картошку? Я там три дня буду у плиты стоять без передышки! Пока твои родственники будут есть да обсуждать мою селёдку: досолена она или нет!
Дмитрий поморщился:
— Не кричи. Все же помогут.
Оксанка усмехнулась уголком губ: «все помогут» — эту мантру она слышала уже двенадцать лет подряд.
— Я не поеду туда.
Дмитрий даже головы не повернул:
— Поедешь. Не выдумывай глупостей.
Лариса звонила ежедневно. Сначала уточняла детали: какой майонез лучше взять? Можно ли заменить говядину свининой? Привезёт ли Оксанка мясорубку? Потом начались упрёки: почему не отвечает сразу? Почему так холодно реагирует? Разве трудно понять пожилого человека?
— Послушай меня внимательно: если сейчас не остановишь это всё — будешь до самой пенсии им прислуживать! — Елизавета покачала головой в курилке.
— Они тебя просто используют! Ты разве этого не замечаешь?
— Но ведь это его мама… праздник… семья…
— А ты для них кто? Родная или бесплатная кухарка?
Этот вопрос застрял где-то внутри неё надолго. К вечеру Оксанка зашла на сайт местного санатория. Три дня тишины… бассейн… никто ничего не требует…
Она нажала «Забронировать» и впервые за долгие годы почувствовала облегчение.
