Через неделю стало немного легче. Она смогла подняться, с трудом передвигалась по квартире. Чувствовала себя слабой, словно только что родившийся котёнок.
Матвей позвонил спустя две недели.
Он ещё минут пятнадцать увлечённо рассказывал о новой квартире — в каком районе находится, какая там планировка, сколько квадратных метров. Ганна слушала молча и думала: неужели он хоть раз поинтересуется её самочувствием? Но этого так и не произошло.
Он попрощался и отключился.
Ганна опустилась на диван и снова расплакалась. Больше не было сил выносить это безразличие.
Она сама набрала номер Матвея.
На том конце провода повисло молчание.
Затем он раздражённо выдохнул — и прервал разговор.
Ганна положила трубку. Всё. Больше она не станет звонить, не станет просить ни о чём.
Восстанавливалась она медленно. Людмила помогала, а соседка с первого этажа тоже иногда заходила — приносили продукты, убирали квартиру. А сын так ни разу и не появился.
В январе Матвей позвонил сам. В голосе звучала радость.
Ганна застыла на месте.
Она растерялась. У неё действительно были отложены деньги — семьдесят тысяч гривен. Копила на случай болезни или других непредвиденных обстоятельств.
Немного помолчав, она положила трубку. Села за стол, уткнулась лбом в ладони. Что теперь делать?
С одной стороны — родной сын просит помощи. С другой — эти накопления были последними. Если отдаст их ему, на что жить останется?
Позвонила Людмиле и всё рассказала ей.
Та даже вскочила от возмущения.
Но Ганна её уже не слушала: если сын обращается за помощью — значит, нужно откликнуться.
Она перевела Матвею пятьдесят тысяч гривен. Он даже как следует не поблагодарил: прислал короткое сообщение — «Принято. Спс».
Оставшиеся двадцать тысяч Ганна спрятала между страницами книги — про запас, мало ли что может случиться дальше.
Прошёл месяц без единого звонка от него. Тогда она сама решила набрать номер сына.
Матвей замялся в ответах…
Но обещанный день так и не настал: февраль прошёл, затем март — тишина с его стороны продолжалась.
В апреле Ганна упала на улице — поскользнулась и сломала ногу. Её доставили в больницу на скорой помощи; наложили гипс и велели соблюдать постельный режим: ходить можно было только при помощи костылей.
Первые дни помогала Людмила, но вскоре сама слегла из-за скачков давления. Ганна осталась одна в квартире со своей бедой.
Она снова позвонила Матвею…
Ответом стало молчание…
Затем раздражённый вздох…
И короткий гудок отключившегося телефона…
Ганна сидела с трубкой в руках, ошеломлённая: он действительно не приедет… Сын отказался приехать к больной матери…
Спустя час раздался звонок из социальной службы — это Людмила вызвала их для неё. Приехала молодая сотрудница, записала все необходимые данные и сообщила: теперь к ней будет приходить помощница дважды в неделю по часу каждый визит.
Это было лучше чем ничего…
