— Как же я счастлива… — прошептала Ганна, и по её щекам потекли слёзы. — Но… Господи, прости меня. Мне уже девяносто лет, дитя моё. Я так боюсь… что не успею. Что не увижу эту крошечку! — Эти простые и полные боли слова Ганны глубоко тронули Кристину.
Кристина тогда ещё не догадывалась, что этот визит к Ганне окажется последним… Она просто заглушила мотор своей старенькой красной Ниссаны и на несколько мгновений осталась в машине, вдыхая насыщенный аромат прохладного сельского воздуха. Затем её шаги зашуршали по гравию, нарушив тишину и возвестив о приезде.
На крыльцо неспешно вышла Ганна, щурясь от яркого солнца. Маленькая и согбенная годами, она всё же излучала тепло — её бирюзовые глаза вспыхнули радостью при виде любимой внучки.
— Кристиночка! Голубка моя! Спасибо тебе, что приехала! — с этими словами она протянула свои морщинистые руки навстречу. Кристина, несмотря на заметно округлившийся животик, подбежала к ней с той же лёгкостью, как когда-то в детстве.
Они долго сидели вдвоём на веранде: пили ромашковый чай с мёдом и наслаждались тишиной. В какой-то момент Кристина не выдержала: с облегчённым вздохом она произнесла ту самую новость, ради которой решилась вырваться из городской суеты:
— Бабушка… я жду ребёнка. У тебя будет правнучка!
Лицо Ганны озарилось светом радости, но почти сразу на нём появилась грусть. Она прикрыла рот рукой, стараясь сдержать рыдания — однако слёзы всё равно покатились по её сухим щекам.
— Ах ты моя Кристиночка… Радость моя… Как же я счастлива… Это ведь такое счастье… А я плачу… — шептала она сквозь слёзы. — Господи прости меня… Мне девяносто лет уже… Я так боюсь не успеть увидеть твою малышку своими глазами…
Слова Ганны прозвучали настолько искренне…
