— Я устроилась на удалённую подработку, — сказала я, усаживаясь напротив него. — Буду совмещать с учёбой, немного заработаю на еду и личные расходы.
— А мама? — он посмотрел на меня с явным замешательством. — Ей ведь нужны деньги на ремонт.
— Знаешь, Алексей, — я налила себе чаю, — я тут прикинула: за последний год мы отправили твоей маме около ста двадцати тысяч гривен. Это вполне приличная сумма для человека, у которого есть пенсия и доход от гаража.
— И что? Это же моя мама!
— Вот именно. Твоя мама. А у меня тоже есть родители. И я решила: теперь буду помогать им. В той же сумме, что раньше шла твоей семье.
Алексей молчал, переваривая мои слова.
— Мои родители никогда не просили помощи, — продолжила я спокойно. — Но папе необходимы лекарства. А маме давно пора заняться зубами, но она всё откладывает: дорого, говорит. Так вот, теперь я буду переводить им деньги. Столько же, сколько получала твоя мама.
— То есть ты специально ушла с работы только ради того, чтобы не помогать моей семье? — в его голосе прозвучала холодная сталь.
— Нет. Я ушла с работы потому что хочу изменить свою жизнь. А поддерживать своих родителей — это мой выбор. Ты сам говорил мне когда-то: семья важнее всего. Помнишь?
Он резко поднялся из-за стола.
— Это совсем другое!
— Почему другое? — я посмотрела ему прямо в глаза. — Объясни мне разницу.
— Потому что… — он запнулся и замолчал на секунду. Было видно: такого ответа он не ожидал сам от себя. — Потому что у нас так принято! Мы всегда помогали своим! Это традиция!
— Прекрасно тогда выходит: в нашей семье теперь будет новая традиция — каждый заботится о своих родителях по мере возможностей. Ты помогаешь своим близким, а я своим родным. Разве это не честно?
Алексей хлопнул дверью и ушёл из кухни. Я допила чай и открыла ноутбук: нужно было разобраться с расписанием занятий и посмотреть информацию по дополнительным курсам.
На следующий день я сделала первый перевод родителям: пятнадцать тысяч гривен — ровно столько обычно получала свекровь ежемесячно от нас с Алексеем.
Мама перезвонила через десять минут:
— Оксаночка… Что случилось? Почему такая сумма?
— Мамочка, просто хочу вам помочь немного: папе на лекарства, тебе на стоматолога… Не отказывайся от денег, пожалуйста.
— Доченька… У вас же ипотека… Не надо нам…
— Надо, мамуль… Мне так спокойнее жить… Когда знаю: вы хоть чуть-чуть защищены…
Она всхлипнула и положила трубку без слов… А у меня впервые за долгое время появилось чувство правильности происходящего.
Алексей почти неделю ходил мрачнее тучи: приходил поздно вечером домой, отвечал односложно и будто нарочно избегал общения со мной.
Потом позвонила свекровь и объявила:
— Жду вас в субботу к ужину! Надо поговорить!
Это было не приглашение – скорее приказной тон без возможности отказаться… Свекровь умела так подать ситуацию, что любое «нет» звучало как личное оскорбление её достоинства…
В субботу мы ехали к ней молча… Алексей даже утром ограничился лишь фразой:
— Будь готова к трём…
На пороге нас встретила она сама… Стол уже был накрыт – пирожки горячие ещё парили в миске; салаты аккуратно разложены по тарелкам; курица ароматно пахла специями…
Брат Назар с женой уже сидели за столом…
— Проходите! Садитесь! – указала она нам места напротив себя строгим голосом… – Поговорим как взрослые люди…
Я напряглась всем телом… Всё это напоминало начало какого-то семейного суда…
