— Я подал двадцатого, — спокойно уточнил Богдан. Он взял вилку, подцепил маринованный гриб и не спеша его прожевал. — Просто копии пришли только сейчас. Вот я и решил не откладывать. Новый год — новая глава, как говорится.
Ганна наблюдала за тем, как он ест. Видела, как у него на щеке, возле уха, дергается желвак. Там же осталась крошечная царапина от бритвы — маленькое красное пятнышко. Её вдруг охватило желание вонзить в него ногти.
— Богдан, ты в своем уме? — она начала вставать из-за стола, опираясь ладонями о край. Посуда звякнула. — Какой еще развод? Мы же… мы же только на прошлой неделе обои для спальни выбирали! Ты сам говорил, что бежевые лучше смотрятся!
— Говорил, — кивнул он без тени эмоций. — Чтобы ты отстала с этим быстрее. Я не хотел скандалов раньше времени.
— Раньше времени?! — голос её срывался на крик. — Мы вместе двадцать пять лет! У нас Оксана! У меня давление, Богдан!
— Вот именно поэтому и разводимся, — он поморщился так, будто его кольнула зубная боль. — У тебя давление… У тебя дача… У тебя Оксана… Постоянно то спина болит, то «давай сэкономим», то «куда ты собрался». Я устал от всего этого, Ганна. Просто вымотался.
Сказано это было так буднично и просто, словно речь шла о пробке на дороге.
— Ты кого-то нашел? — вопрос сорвался прежде чем она успела подумать. Простой и банальный до пошлости вопрос из дешевого телесериала.
Богдан усмехнулся перекошенной ухмылкой одним уголком губ.
— Есть женщина. Но дело вовсе не в ней. С тобой мне нечем дышать. Ты душишь меня, Ганна… Ты как эта квартира: заставлена хламом из прошлого века так плотно, что воздуха нет.
Ганна снова опустилась на стул: ноги подкосились сами собой. Сравнение с хламом ранило сильнее признания в измене. Она оглядела комнату: старая «стенка» из девяностых годов; хрусталь; ковер, который она сегодня утром пылесосила… Всё это теперь считалось мусором? Это всё была она?
— Значит вот такой «подарок» ты решил оставить мне под елку? — прошептала она едва слышно. — Чтобы добить окончательно?
— Чтобы прояснить ситуацию окончательно, — он бросил взгляд на часы. — Я ухожу сейчас же. Вещи я собрал заранее днем и уже погрузил в машину.
— В какую машину? — переспросила она растерянно и глухо. — Ты ведь выпил две рюмки водки…
— Такси уже ждет во дворе снизу. А Тойоту я забрал запасным ключом еще утром – стоит теперь на стоянке… в другом месте.
По спине у Ганны пробежал холодок: Тойота… её машина… оформленная когда-то на него ради удобства со страховкой пять лет назад…
— Ты увез мою машину?
— Она общая собственность по закону Украины, Ганна… Пока суд не решит иначе – машина будет там, где я посчитаю нужным оставить её… чтобы ты чего-нибудь не натворила сгоряча.
Он поднялся со стула спокойно и уверенно поправил манжеты рубашки; затем взял пиджак со спинки стула.
— Ключи от квартиры оставлю на тумбочке у входа… Второй комплект у меня есть – менять замки смысла нет… Риелтор свяжется после праздников – где-то десятого числа начнем показывать квартиру вечером…
Говорил он сухо и деловито – словно инструктировал коллегу перед отпуском.
Ганна сидела неподвижно за столом и смотрела прямо перед собой – туда, где стояла миска с салатом «Оливье». В центре белесого майонезного озера торчала ложка; если приглядеться внимательно – можно было разглядеть отражение собственного лица в выпуклом металле: расплывчатое и перекошенное…
— К ней уходишь? — спросила она почти беззвучно в пустоту комнаты.
— К ней… — легко подтвердил Богдан без колебаний.— Самолет у нас ночью в три часа… В Тайланд…
В Тайланд…
Ганна вспомнила: пять лет назад они копили деньги на поездку в Турцию… Она штопала ему носки вместо того чтобы купить новые… Отказывала себе даже в нормальном стоматологе ради его курсов повышения квалификации… «Это вложение», говорил он тогда ей… «Я стану начальником отдела – будем жить хорошо». И стал начальником отдела… А теперь улетает отдыхать…
— Проваливай отсюда… — прошептала она одними губами.
— Что?
— Проваливай!!! — закричала она так громко и резко, что горло обожгло болью изнутри; схватила тарелку с холодцом со стола и метнула её через комнату…
Посуда ударилась об пол возле его ног – до цели не долетела; разбилась вдребезги о паркет; кусочки дрожащего мяса разлетелись по полу и испачкали его начищенные ботинки…
Богдан брезгливо стряхнул капли с брюк:
— Истеричка… Я знал это заранее… Лечи нервы себе лучше… пригодятся тебе потом в суде…
Он повернулся к выходу и ушёл в прихожую; Ганна слышала звук надетого пальто; звон металлической ложечки для обуви; щелчок замка…
Входная дверь захлопнулась громко и резко…
