Во время ужина Елизавета продолжала развивать свою мысль, словно не замечая напряжённого молчания невестки.
— Вот у Ларисы зять получает зарплату — сразу жене отдаёт, а она уже всё распределяет. В семье порядок! А тут… — она выразительно покачала головой. — Каждый сам по себе.
Богдан неловко откашлялся:
— Мам, Ярина ведь не тратит деньги впустую. Работает честно, устаёт…
— Работает? — с усмешкой переспросила свекровь. — Это ты работой называешь? Помадки-крема продавать? В наше время женщины на заводах трудились, детей поднимали, а не в косметике ковырялись!
Ярина медленно подняла взгляд. В её глазах мелькнула решимость.
— Елизавета, а сколько вы сейчас зарабатываете? — тихо поинтересовалась она.
Свекровь поперхнулась супом:
— Это ещё что за вопросы такие? Я всю жизнь семье посвятила, сына вырастила! Мне уже незачем зарабатывать!
— Понимаю, — Ярина аккуратно промокнула губы салфеткой. — То есть распоряжаться чужими деньгами можно, а зарабатывать самой необязательно?
— Ярин! — предостерегающе произнёс Богдан.
Но внутри неё что-то оборвалось. Полгода терпела, полгода слушала нравоучения и замечания. За любую мелочь приходилось оправдываться и объясняться.
— Нет уж, пусть говорит! — встала из-за стола Елизавета. — Видно, работёнка в голову ударила! Независимости ей захотелось!
— Независимости? — Ярина тоже поднялась со стула. — Разве я требую чего-то особенного? Я просто хочу понять: почему мои заработанные деньги автоматически становятся общими, но решения о тратах принимаете вы?
— Потому что у меня опыт есть! Потому что я знаю лучше: на что стоит тратиться, а на что нет!
— Ваш опыт ценен, — голос Ярины звучал всё увереннее. — Но деньги зарабатываю я. Это я просыпаюсь в шесть утра и мёрзну по дороге на работу.
Богдан растерянно переводил взгляд с жены на мать. Такой решительной он Ярину давно не видел… А может быть, никогда и не видел вовсе?
— И что ты предлагаешь? — холодно спросила свекровь. — Жить отдельно? Покупать продукты раздельно?
— Я предлагаю уважать личные границы, — удивляясь собственной твёрдости произнесла Ярина. — Часть дохода идёт на общие нужды семьи. Остальное остаётся моими личными средствами. Как у любого взрослого человека с работой.
— У мужчин так бывает! — вспыхнула Елизавета. — А женщина должна…
— Должна что именно? — перебила её Ярина. — В двадцать первом веке женщина обязана отчитываться за каждую гривну? Просить разрешения купить себе крем для рук?
В комнате повисло гнетущее молчание. Богдан теребил салфетку в руках; дыхание свекрови стало тяжёлым; а сама Ярина впервые за долгое время ощутила… облегчение: наконец-то сказала вслух то, что давно копилось внутри.
— Красиво говоришь… — процедила сквозь зубы Елизавета. — Посмотрим потом: как запоёшь ты со своими «личными» деньгами… когда они вдруг понадобятся на лечение или ремонт!
— Если понадобится помощь – помогу сама, добровольно, – спокойно ответила Ярина. – Но это будет мой выбор… а не ваше указание.
Следующие дни в доме царило натянутое молчание и холодная отчуждённость между женщинами…
