Родители Тараса стали появляться у них в квартире всё чаще, не считая нужным предупреждать заранее. Привозили с дачи кабачки, которые оставались нетронутыми, и наставления, которых никто не ждал.
Особенно отличалась Леся. Она вела себя так, будто обеспечила этой молодой паре право на жизнь.
— Владислава, а почему у тебя такие дешёвые шторы? — интересовалась она, проводя пальцем по ткани. — Мы ведь вам подарили достаточно денег. Неужели нельзя было выбрать что-то приличное?
Или:
— Тарас, сынок, ты всё ещё носишь эту куртку третий год подряд? С теми средствами, что мы вам дали, можно было бы приодеться в хорошем магазине.
Владислава всякий раз стискивала зубы. Ей хотелось закричать: «Да не было никаких денег! Ни копейки!», но взгляд мужа умолял её промолчать. Тарас страшился конфликта. Он вырос в семье с жёсткими правилами: слово матери — непререкаемо, мнение отца — истина последней инстанции.
— Владислава, потерпи немного, — шептал он по ночам, обнимая её. — Может быть, у них уже возрастное? Или они сами путаются… Если начнём спорить — обидятся и решат, что мы их обвиняем в чём-то нехорошем. Это же родители.
Владислава терпела. Но предел был уже близко.
Через полгода ситуация накалилась окончательно: у Тараса сломалась машина — вышла из строя коробка передач. Ремонт требовал серьёзных затрат, а свободных средств не оставалось: всё уходило на накопления для будущей квартиры.
— Придётся занять где-то… — мрачно сказал Тарас после подсчётов. — У коллег сейчас тоже туго с деньгами из-за кризиса.
— А может… попросишь у родителей? В долг же… — осторожно предложила Владислава.
Тарас помедлил и всё-таки набрал номер. Разговор оказался недолгим. Вернувшись на кухню бледный и растерянный, он опустился на стул.
— Ну что?
— Мама сказала… Она сказала: «Сынок, совесть имейте! Мы вам на свадьбу целое состояние отдали! А вы уже всё спустили и опять просите? Учитесь жить по средствам – как мы когда-то».
Владислава со злостью бросила кухонное полотенце на столешницу.
— Тарас! Это уже за гранью допустимого! Они нас кормят выдумками?! Какое состояние?! Там же ничего не было! Пусто!
— Потише… соседи услышат… — испуганно прошептал муж.
— Да пусть слышат! Твои родители либо издеваются над нами намеренно, либо у них проблемы с памятью! Я склонна верить первому варианту. Они ездят нам по нервам своими мифическими подношениями и требуют благодарности!
В тот вечер между ними впервые вспыхнула серьёзная ссора: Тарас привычно вставал на защиту родителей; Владислава требовала правды и справедливости. В итоге решили больше к этому вопросу не возвращаться – машину отремонтировали за счёт банковского кредита. Но осадок остался тяжёлый – как ил на дне пруда.
Тем временем приближался юбилей Мирослава – ему исполнялось шестьдесят лет. Леся развернула бурную подготовку к празднику: торжество решили устроить в дорогом ресторане с приглашением около пятидесяти гостей – вся родня до пятого колена плюс нужные знакомые и коллеги.
За месяц до события свекровь вызвала молодых для «разговора».
— Значит так… — заявила она безапелляционно, разливая чай в тот самый фарфоровый сервиз. — У Мирослава юбилей – дата серьёзная. И подарок должен быть соответствующий случаю. Мы тут подумали… Нам нужна новая беседка на даче – капитальная такая… С мангалом внутри… Проект уже выбрали!
На стол легла распечатанная картинка беседки – сооружение напоминало мини-дворец и стоило явно как половина дома.
— Леся… это действительно красиво… но сейчас мы только выплатили ремонт машины и продолжаем откладывать на ипотеку… Такой подарок нам просто не по силам… — осторожно возразила Владислава.
Свекровь театрально всплеснула руками так резко, что едва чашку не опрокинула:
— Мирослав! Ты слышал?! Они говорят – не потянут! Мы им жизнь устроили после свадьбы буквально из последних запасов вытряхнулись ради них… А они теперь жалеют родному отцу беседку!
— Неблагодарность стала бичом нашего времени… — философски заметил свёкор за газетой даже не взглянув вверх.
— Причём тут неблагодарность?! Мы очень уважаем Мирослава… Но наши финансы ограничены! Мы можем подарить хорошее кресло-качалку или набор инструментов…
— Кресло?! – фыркнула Леся с презрением.– Чтобы дедушка сидел там одиноко до конца дней? Нет уж! Раз вы такие экономные – тогда вот что: оплачивайте половину банкета! Это даже обсуждению не подлежит! Хоть чем-то отблагодарите нас за всё то доброе и великодушное участие в вашей жизни!
Когда они вышли из дома родителей мужа, руки у Владиславы дрожали от напряжения и бессилия перед несправедливостью происходящего.
