– Дмитрий, ты снова корвалол пьёшь? Что произошло? На тебе лица нет – как будто из морга вернулся, – Екатерина вошла на кухню, неся пакеты из супермаркета. Едва переступив порог, она ощутила знакомый резкий запах лекарственного настоя – мятный и травяной, который в последнее время стал неотъемлемой частью их вечеров.
Дмитрий сидел за столом, сжав голову руками. Перед ним стояла пустая рюмка с характерным запахом и лежала кипа неоплаченных квитанций за коммунальные услуги. Он медленно поднял взгляд на жену – глаза покрасневшие, воспалённые, полные безысходности.
– Оксана звонила, – глухо произнёс он. – У них опять какие-то трудности.
Екатерина с шумом опустила пакеты на пол. Внутри будто что-то оборвалось. Оксана. Его бывшая жена. Женщина-беда, женщина-провал без дна, которая словно поставила себе цель выжать из Дмитрия не только деньги, но и остатки сил.
– И что теперь? – стараясь сохранить спокойствие в голосе, спросила Екатерина, хотя внутри всё кипело от раздражения. – На прошлой неделе у Данила «единственные зимние ботинки развалились», хотя я видела фото в соцсетях — он там в новых «Тимберлендах». Две недели назад вдруг сломался ноутбук — якобы незаменимый для учёбы во время каникул. Сегодня что? Комета рухнула на балкон?
– Катя, прошу тебя… не язви так, – поморщился Дмитрий. – Данилу нужно поехать в языковой лагерь. В Бердянск. Там какая-то престижная смена с носителями языка и подготовкой к экзаменам. Ты же знаешь — через год поступление. Оксана говорит: это последний шанс подтянуть английский.
– Языковой лагерь в Бердянске? – переспросила Екатерина; руки её задрожали от напряжения. – И сколько стоит этот «последний шанс»?
Дмитрий отвёл взгляд и начал нервно теребить край скатерти пальцами.
– Сто пятьдесят тысяч гривен… плюс дорога… плюс расходы на месте… Она сказала: нужно двести тысяч срочно — пока есть места.
Екатерина опустилась на стул напротив мужа прямо в пальто — ей стало душно от эмоций, но она этого даже не заметила.
– Двести тысяч… – медленно повторила она вслух. – Дмитрий, у тебя зарплата восемьдесят тысяч гривен. Из них четверть уходит на алименты каждый месяц. Плюс мы постоянно что-то докупаем: одежду для Данила, технику всякую оплачиваем… репетиторы тоже за наш счёт часто идут! Где мы возьмём такие деньги?
– Оксана знает про квартиру бабушки… – тихо сказал он и уставился в столешницу.
Екатерина застыла на месте; тишину нарушало лишь тиканье часов над дверью кухни. Та самая квартира бабушки — однокомнатная жилплощадь — досталась ей по наследству полгода назад. Недавно они её продали и положили вырученные средства на счёт: эти деньги предназначались для их общей мечты — строительства загородного дома. Уже был куплен участок земли под Киевом и заказан проект будущего дома; они мечтали о том лете за городом — чаепитиях под навесом террасы…
– Откуда она узнала об этом? – голос Екатерины стал холодным как лёд.
– Ну… наверное… я проговорился случайно… когда Данила забирал в воскресенье… Сказал ей про стройку… Она догадалась сама… Катя… пойми… это же образование! Это ради сына! Дом может подождать! А если он не поступит бесплатно — придётся платить за учёбу потом ещё больше!
Екатерина смотрела на мужа как на чужого человека: перед ней сидел уже не тот уверенный мужчина с твёрдым характером, которого она выбрала пять лет назад своим спутником жизни; сейчас перед ней был человек сломленный чувством долга перед бывшей женой — чувством искусственно взращённым годами манипуляций со стороны Оксаны.
Оксана была настоящим мастером давления: она никогда ничего не просила напрямую — только требовала или жаловалась так проникновенно, что невозможно было устоять; угрожала тем, что отец «бросил ребёнка ради новой женщины».
– Дмитрий… – произнесла Екатерина отчётливо и спокойно по слогам: – Деньги от продажи моей квартиры принадлежат мне лично. Да — мы собирались вложить их в наш общий дом мечты… Но это вовсе не означает право твоей бывшей распоряжаться ими по своему усмотрению! Ты платишь алименты исправно — этого достаточно по закону!
– Причём тут закон?! – вдруг вспылил Дмитрий и резко поднялся со стула; лицо его налилось пятнами гнева: – Это мой сын! Что я должен ему сказать? «Извини сынок — мачеха денег пожалела»?! Хочешь оставить его летом тухнуть в городе без свежего воздуха?!
– Я хочу одного: чтобы ты перестал быть бесконечным источником ресурсов для своей бывшей жены! – резко ответила Екатерина. – Я вовсе не против того чтобы помогать Данилу! Но две сотни тысяч гривен за пару недель лагеря?! Это уже перебор! Ты уверен вообще… что эти деньги пойдут именно туда?
– Ты сейчас что хочешь этим сказать?! Намекаешь на обман?! – вскинулся Дмитрий; он вскочил с места окончательно разъярённый; лицо его пылало от негодования: – Оксана мать ребёнка! Она живёт ради него! Себе даже колготки новые лишний раз не купит!..
