– Роман, прошу тебя, только проследи, чтобы она не начала распоряжаться на кухне. Очень тебя прошу. Ты ведь помнишь, сколько сил и денег ушло на этот ремонт и как я берегу свои фасады, – Екатерина стояла в прихожей, нервно перебирая пальцами ремешок сумки.
Муж, допивая остатки утреннего кофе, махнул рукой с добродушной улыбкой.
– Катя, ну что ты сразу так переживаешь? Мама всего на неделю приехала – пока у неё в Черноморске трубы меняют. Она же не враг нам. Ну приготовит борщ – тебе же проще будет: вечером не нужно у плиты стоять.
– Борщ – это замечательно. Но я тебя умоляю: проследи, чтобы она не начала «облагораживать» пространство. Вспомни нашу старую квартиру – как ей вдруг показалось, что белые обои слишком скучные, и она наклеила бордюр с дельфинчиками в коридоре? Я потом неделю оттирала клей!
– Ой да перестань вспоминать старое. Мама просто хотела уюта добавить. Всё-всё, иди уже, а то опоздаешь. Я сегодня работаю из дома – всё под контролем.
Екатерина тяжело выдохнула, чмокнула мужа в щеку и вышла за дверь. Душа её была неспокойна. Кухня была её гордостью и личным убежищем. Вместе с дизайнером они три месяца подбирали нужный оттенок фасадов – насыщенный матовый графит. Столешница из натурального камня, минимум деталей, строгие линии и скрытая фурнитура создавали идеальный минимализм без лишних баночек и магнитов на холодильнике или пёстрых полотенец. Этот стиль дался ей нелегко – каждая царапина воспринималась как удар по сердцу.
Оксана, свекровь Екатерины — женщина энергичная и шумная — прибыла накануне вечером. Сразу после порога она окинула квартиру критическим взглядом и заметила: «Как в больнице — чисто-то чисто, но глазу зацепиться не за что». Екатерина тогда промолчала — решила списать это на усталость после дороги.
Рабочий день тянулся бесконечно долго. Екатерине всё время хотелось позвонить мужу — проверить обстановку дома — но она себя останавливала: Роман взрослый человек и обещал присматривать за ситуацией. К тому же у неё был важный отчёт — отвлекаться было некогда.
Однако к обеду нервы сдали — она набрала номер мужа.
– Как дела? Как мама?
– Всё нормально… – голос Романа звучал бодро натянуто. – Мама… ну… немного хозяйничает тут себе потихоньку… Пирогов напекла! Запах такой стоит – весь подъезд слетелся бы!
– Пирогов?.. – Екатерина напряглась всем телом. – Роман… Она включала духовку? Она разобралась с сенсорной панелью? Там ведь блокировка стоит!
– Да-да-да… разобралась! Умная женщина у нас! Катя… тут совещание по Зуму начинается… поговорим вечером? Целую!
Он отключился слишком быстро для спокойствия Екатерины. Она уставилась на экран телефона с тревогой: «Хозяйничает потихоньку» в исполнении Оксаны могло означать всё что угодно — от мытья полов до переклеивания обоев.
Оставшееся время до конца рабочего дня тянулось мучительно долго: перед глазами вставали ужасные картины — жирные разводы на матовых фасадах кухни, сколы от падения кастрюль по каменной поверхности или расплавленные пластиковые доски от перегрева…
Но реальность превзошла даже самые мрачные фантазии.
Она поняла это сразу после выхода из лифта: воздух был густо пропитан смесью запахов жареного лука, дрожжевого теста… и хлорки.
Екатерина открыла дверь своим ключом:
– Я пришла! – громко сказала она в прихожую, сбрасывая туфли.
В ответ раздалась лишь бодрая песенка из кухни да звон посуды. Она прошла по коридору вперёд; дверь кухни была распахнута настежь… Екатерина сделала шаг внутрь — и замерла как громом поражённая: сумка выпала из рук прямо на пол.
Её кухня… Её строгий графитовый минимализм исчез без следа.
Первое впечатление било по глазам цветом — ярким до боли оттенками без всякой логики или меры.
Идеально гладкая каменная столешница теперь была накрыта клеёнкой… Не просто клеёнкой — а ярко-оранжевой плёнкой с огромными подсолнухами! Края свисали неровно волнами вниз до самых шкафчиков нижнего ряда…
– Ой гляньте кто пришёл! Катечка наша! – Оксана повернулась от плиты в цветастом фартуке (которого раньше здесь точно не было), сияя румяным лицом от жара духовки и довольства собой. – А мы тут плюшками балуемся! Давай-давай ручки мой скорее — сейчас кормить буду! Совсем исхудала ты со своими работами!
Екатерина стояла немая от потрясения; её взгляд метался по кухне как загнанный зверёк…
На серых фасадах шкафчиков красовались виниловые наклейки… Бабочки!.. Огромные розовые бабочки перемежались голубыми и салатовыми собратьями размером почти с ладонь; они были хаотично налеплены повсюду…
– Оксана… – прохрипела Екатерина едва слышно; левый глаз начал подёргиваться сам собой от напряжения. – Это что?..
– Что именно? – свекровь проследила за её взглядом и радостно кивнула головой: – А-а-а бабочки-то эти?.. Так я их возле рынка купила по дороге за молоком! Ну скажи же сама — сразу веселее стало! А то у вас тут всё серое да унылое было… Захожу сюда раньше как в склеп какой-то… А теперь лето круглый год! Радость одна!.. И Романчику понравилось же? Правда ведь?..
