– Оксана, благодарю за ужин, – начала она сдержанно. – Но по поводу оформления… Понимаете, у меня довольно своеобразный вкус. Я предпочитаю минимализм.
– Это не вкус, а уныние, милая, – отрезала свекровь, надкусывая пирожок. – Молодая женщина должна окружать себя красотой. Цветочки, оборочки — вот это настоящая женская энергия. А у тебя тут словно в больнице. Мужчине в такой обстановке неуютно. Правда ведь, Роман?
Роман поперхнулся борщом.
– Мам… ну зачем ты так? Мне всё нравилось. Современно.
– Современно! – передразнила Оксана с усмешкой. – Современно — это когда на душе радостно. Вот сейчас — радостно. Кстати, Екатерина, я еще и в ванной немного порядок навела.
Ложка выскользнула из рук Екатерины и с грохотом упала в тарелку. Брызги борща разлетелись по ярким подсолнухам на скатерти.
– В ванной? – переспросила она глухо.
– Ага. У тебя там все шампуни одинаковые — не понять где что. Я маркером подписала: удобно же! И коврики постелила — пушистые такие, розовые, чтобы ножкам приятно было. Шторку поменяла: твоя стеклянная перегородка — ну просто неприличие какое-то! Теперь нормальная висит — с дельфинчиками.
Екатерина медленно поднялась из-за стола.
– Спасибо за еду, было вкусно, – проговорила она монотонно и устремила взгляд в стену. – Я пойду полежу немного… голова разболелась.
Она вышла из кухни под громкий шепот свекрови:
– Видишь? Я же говорила — переутомилась девочка совсем… Ничего её не радует! Даже такую красоту не оценила… Ей бы витаминов попить…
Ванная оказалась ещё более удручающей, чем кухня. Раньше строгая и элегантная комната с белым мрамором теперь напоминала уголок детского сада: на полу лежал ярко-розовый ворсистый коврик; на дорогих японских диспенсерах для мыла и шампуня чёрным несмываемым маркером были выведены надписи «ДЛЯ ГОЛОВЫ», «ДЛЯ ТЕЛА», «МЫЛО». А вместо прозрачной перегородки теперь висела полиэтиленовая занавеска с весёлыми дельфинами на распорке, безжалостно впившейся в кафельную плитку.
Екатерина опустилась на край ванны и закрыла лицо ладонями. Хотелось плакать не от обиды даже — от бессилия. Это было не просто проявление дурного вкуса — это было грубое вмешательство в её личное пространство под видом заботы.
Она просидела так около десяти минут до тех пор, пока не услышала приближающиеся шаги и тихий скрип двери: заглянул Роман.
– Катя… ты как?
– Я хочу, чтобы она уехала завтра утром… Не через неделю… Завтра…
– Но куда же она поедет? Там ведь ремонт ещё идёт… грязь кругом… воды нет…
– В гостиницу. Снимем ей хороший номер со всеми удобствами и завтраками включительно. Я сама заплачу за всё… Но я больше не выдержу этот балаган дома! Она испортила мои вещи! Ты видел диспенсеры? Маркером! Это же навсегда!
– Спиртом сотрем, Катя… Не переживай так…
– Дело вовсе не в спирте! – Екатерина резко вскочила на ноги. – Дело в том… что она меня совершенно не уважает! Для неё мой дом — как игровая площадка! Она пришла сюда и отметила территорию как кот!
В этот момент из кухни донёсся ужасный грохот: звон разбитого стекла вперемешку со вскриком Оксаны.
Екатерина с Романом переглянулись и бросились туда бегом.
То, что они увидели на кухне, походило на сцену из трагикомедии: посреди комнаты стояла Оксана с рукой у груди; рядом валялась дубовая полка — та самая тяжёлая конструкция над столом; вокруг неё лужа воды вперемешку с землёй и осколками керамики; сверху лежали горшки с цветами — очевидно те самые растения, которые свекровь решила туда установить для уюта.
– Я… я только хотела полить цветочек… – пробормотала Оксана растерянно. – Думала крепко держится… А оно… Всё ради красоты же… Герань поставила…
Екатерина перевела взгляд на стену: крепления были вырваны вместе со штукатуркой; гладкая поверхность теперь зияла дырами до бетона внутри стены.
– Эта полка была декоративной конструкцией… – произнесла Екатерина медленно и холодно. – Она предназначалась максимум для пары рамок с фотографиями… Не для трёх горшков землистого веса…
– Да кто ж знал-то?! – всхлипнула свекровь растерянно.– Всё какое-то хлипкое у вас нынче пошло! В наше время мебель делали основательно! А это что? Картон один сплошной! Только тронула — всё посыпалось!
Екатерина перешагнула через осколки стекла и землю к стене; провела пальцем по краю дыры:
– Здесь была декоративная штукатурка… Один квадратный метр стоит столько же примерно, сколько ваша пенсия за полгода стоит вам представить себе такое?.. И восстановить незаметно невозможно будет уже ничего… Придётся переделывать всю стену целиком…
Оксана замолчала резко и испугано взглянула на Екатерину:
– Да ну тебя… Катенька… Ну может картинку повесим какую или коврик прикроем?
– Нет никаких картинок больше здесь быть не должно… И ковриков тоже никаких больше здесь быть не будет… Роман? Собирай мамины вещи…
Оба одновременно удивлённо переспросили:
— Что?!
