– Так. Сейчас вызываю такси. Ты бронируешь гостиницу «Центральная» — там хорошие номера. Мама едет туда и остается столько, сколько потребуется, пока у неё не закончится ремонт. Я оплачу всё проживание. Но здесь она больше не останется ни минуты.
– Ты выгоняешь мать из дома? – ахнула Оксана, привычно прижимая руку к сердцу. – Родную мать? Из-за какой-то трещины в стене? Роман, ты слышишь, что твоя жена говорит?
Роман стоял бледный, переводя взгляд с разрушенной стены на лицо супруги. Он видел это выражение у Екатерины всего пару раз за все годы брака и знал: спорить бессмысленно. Если она приняла решение в таком состоянии — переубедить её невозможно.
– Мам, – тихо произнёс он. – Екатерина права. Это уже слишком. Ты превратила кухню в руины.
– Я хотела уюта! – взвизгнула свекровь. – Старалась как могла! А вы… неблагодарные! Больше моей ноги здесь не будет!
– Прекрасно, – кивнула Екатерина. – Идите собирайтесь. Роман поможет вам с вещами. А я пока начну снимать этих бабочек.
Сборы прошли бурно и шумно. Оксана театрально рыдала, причитая о «змее подколодной», которую её сын приютил в доме, швыряла одежду в чемодан и громко хлопала дверцами шкафов. Со стены она сорвала свои шторы, прихватила скатерть с подсолнухами («Вы недостойны такой красоты!») и сгребла все магнитики с холодильника в пакет.
Екатерина молча стояла на пороге кухни и наблюдала, как муж выносит чемодан за порог. Ей не было стыдно — только жалко: стену, свои нервы и Романа, оказавшегося между двух сторон конфликта. Но она понимала: если сейчас уступить — дальше будет хуже. Завтра свекровь бы переставила диван по-своему, послезавтра выбросила бы книги «не того содержания», а через год начала бы воспитывать их будущих детей по своим единственно правильным убеждениям.
Когда дверь за свекровью и Романом (который поехал проводить её и заселить) захлопнулась, квартира погрузилась в звенящую тишину.
Екатерина глубоко вздохнула и направилась на кухню осмотреть последствия «реформ». На полу валялась земля из горшков, стены зияли дырами от саморезов под полки для сувениров; следы клея остались на фасадах там, где были приклеены бабочки из пластика. В воздухе ещё витал стойкий запах беляшей — он словно въелся даже в штукатурку.
Она достала мусорные пакеты, стремянку, растворитель для клея и шпатель.
Сначала осторожно сняла оставшиеся наклейки — к счастью, поверхность мебели оказалась качественной: клей отходил легко без следов повреждений. Затем убрала безвкусную занавеску из ванной комнаты и вернула на место свою стеклянную перегородку после того как тщательно оттерла спиртом маркер с дозаторов мыла и шампуня. Розовый коврик отправился прямиком в мусорное ведро — без малейшего сожаления.
Спустя два часа Роман вернулся домой — квартира уже почти обрела прежний вид; только зияющие отверстия на стенах напоминали о недавнем вторжении «украшательства».
Он вошёл на кухню тихо-тихо; Екатерина сидела за столом (уже чистым — без клеёнки) и пила чай.
– Я её заселил… – сказал он негромко, присаживаясь напротив жены. – Номер люкс взял — как ты просила… Она всё ещё возмущается: звонит всем подругам рассказывать о том, как мы выгнали её на улицу… хотя на дворе плюс двадцать градусов.
– Пусть рассказывает кому хочет… – равнодушно пожала плечами Екатерина. – Главное — что теперь она там… а не здесь.
– Катя… прости меня… Я правда виноват… Надо было сразу остановить её… Просто я привык… В детстве она так же хозяйничала у меня в комнате: приходишь из школы — а постеры сорваны со стены («некрасиво»), а вместо них салфеточка крючком лежит… Я думал — это забота такая…
Женщина посмотрела на мужа внимательнее; впервые за весь вечер её взгляд стал мягче.
– Это не забота… Это контроль… И хорошо хоть теперь ты понял разницу между ними… Стену починим — я уже нашла мастера: завтра придёт оценит ущерб… Но с твоей мамой теперь всё будет строго: визиты только по праздникам да ещё желательно вне дома… Никаких ночёвок больше никогда…
– Полностью согласен… – кивнул Роман серьёзно.
Он поднялся со стула, подошёл к шкафчику под раковиной и достал мусорный пакет; затем сгреб остатки беляшей со стола туда же.
– Ты чего? – удивилась Екатерина искренне.– Они же вкусные были…
– Вкусные-то вкусные… – согласился он.– Только пахнут они теперь для меня насилием каким-то… Лучше пиццу закажу… Хочешь?
Екатерина рассмеялась впервые за весь этот сумасшедший вечер:
– Конечно хочу! С двойным сыром! И давай окна настежь откроем наконец-то… Пусть этот «уют» окончательно выветривается…
Они устроились прямо на полу гостиной с коробкой пиццы между собой; свежий ночной ветер свободно гулял по квартире сквозь открытые окна — уносил прочь запах жареного масла вперемешку с дешевыми духами свекрови…
На кухне зияли дыры от самодельных полок… но это можно исправить…
Главное было другое: Екатерине удалось отстоять свои границы…
И кажется именно сегодня она обрела настоящего союзника рядом…
А ради этого стоило пожертвовать даже штукатуркой…
Если вам понравился рассказ — подписывайтесь на канал, ставьте лайк и делитесь впечатлениями в комментариях!
