– Ярина, ну зачем ты так… – пробормотал он, словно оправдываясь. – Мы ведь не говорили о том, чтобы он жил даром. Просто обсуждали, что парню нужно где-то остановиться…
– Обсуждали, значит, – голос Елены дрогнул от подступающей ярости. Внутри нее вспыхнула горячая волна гнева. – За моей спиной. Мое наследство.
– А что значит «твое»?! – взвизгнула Ярина, и вся показная мягкость моментально исчезла с ее лица. – Вы же супруги! Всё нажитое в браке — общее! Значит, и Александру тоже положено! А Александр — наш родной человек! Следовательно, квартира — общая! Не будь эгоисткой, Елена! Эта квартира тебе просто так досталась — ты ничего для этого не сделала! Только и бегала к старой маразматичке судна выносить. Думаешь, мы не знаем, как ты ей мозги пудрила под конец?
Повисла гнетущая тишина. Было слышно лишь тиканье часов на стене. Богдан застыл с недожеванным куском во рту. Александр побледнел.
Елена медленно поднялась из-за стола. Без суеты и лишних движений она взяла тарелку с мясом перед Яриной и с громким стуком переставила её на край стола — подальше от золовки.
– Поднялась, – произнесла она спокойно.
– Что? – Ярина моргнула в растерянности, хлопая густо накрашенными ресницами.
– Поднялась и вышла отсюда. Оба. Немедленно.
– Ты чего это вдруг, Лен? – попыталась натянуть улыбку Ярина, но получилось криво и нервно. – Шуток больше не понимаешь? Нервная стала…
– Я сказала: убирайтесь из моего дома, – голос Елены стал твердым и холодным как металл. – Ты только что унизила память моей тети Мелании — женщины, которая умирала в страшных мучениях от рака и за которой я ухаживала два года подряд без вашей помощи или хотя бы звонка со словами поддержки. Ты оскорбила меня лично — назвав жадной при том, что сама сидишь за моим столом и делишь то, что тебе не принадлежит. Ты решила распоряжаться тем, что тебе чуждо — прикрываясь словом «семья».
– Александр! Ты слышишь её?! – закричала Ярина в сторону брата. – Она меня выгоняет! Меня — твою сестру! Скажи ей хоть слово!
Александр поднял взгляд на жену. Он увидел её лицо: бледное от напряжения с плотно сжатыми губами и глазами полными решимости. Он знал этот взгляд слишком хорошо: дальше дороги назад уже нет. Если он сейчас выступит за сестру — потеряет жену навсегда. Это было очевидно так же ясно, как то, что день сменяет ночь.
– Яра… Уходите… – тихо проговорил он.
– Что?! Да вы оба спятили! Сговорились против меня?! Подкаблучник несчастный! Тряпка безвольная! Она тобой вертит как хочет! Вы племянника родного без крыши оставляете?! Да чтоб вам эта квартира поперек горла стала!
Богдан оказался сообразительнее супруги: молча поднялся из-за стола и потянул её за рукав.
– Пошли уже… Хватит позора…
– Нет уж! Не хватит мне этого цирка! – взвизгнула Ярина и резко вскочила со стула так сильно, что бокал вина опрокинулся на белоснежную скатерть — ту самую скатерть Елена крахмалила вчера вечером до полуночи… Красное пятно быстро расползалось по ткани.
– Мамке всё расскажу! Всей родне доложу про вас обоих! Никто больше с тобой водиться не станет — куркульша проклятая!.. Захлебнись своими метрами!
Елена подошла к двери молча и распахнула её настежь.
– Там выход… И чтобы я больше ни слова не слышала ни про Дмитрия… ни про квартиру… ни про «общий котёл». У моего мужа есть семья — это я одна-единственная жена ему теперь… А вы всего лишь родня… которая давно забыла границы между своим носом и чужой жизнью…
Ярина продолжала выкрикивать проклятия уже из подъезда; Богдан буркнул невнятное «извини» себе под нос и поспешил следом за ней.
Елена захлопнула дверь с силой; замок щёлкнул дважды под рукой… Она прижалась лбом к холодному металлу створки… Сердце билось где-то в горле…
В квартире воцарилась звенящая тишина… Только запах остывшего мяса да пролитого вина напоминал о недавнем скандале…
Она вернулась в комнату… Александр сидел неподвижно всё там же… голова опущена в ладони…
– Прости… – прошептал он едва слышно…
Елена подошла к столу… аккуратно сняла испачканную скатерть… начала сворачивать её бережно… стараясь не пролить капли вина на пол…
