– Дмитрий, у нас подсолнечное масло закончилось, и стирального порошка осталось только на одну стирку, – Ирина стояла в дверях комнаты, вытирая влажные ладони о передник. – Надо бы заглянуть в магазин, список уже приличный набрался.
Дмитрий не отрывался от экрана телевизора, где как раз шёл напряжённый футбольный матч. Он лишь раздражённо повёл плечом.
– Ирин, ты же в курсе, какая сейчас ситуация, – протянул он без малейшего желания повернуться. – У нас на заводе снова задержки. Начальник цеха прямо сказал: премии в этом месяце не будет. Я тебе позавчера последние две тысячи отдал. Придётся как-то выкручиваться.
Ирина тяжело выдохнула. Это «выкручивайся» она слышала уже полгода подряд. Будто семейный бюджет был резиновым и мог растягиваться до бесконечности. Не говоря ни слова, она вернулась на кухню, открыла холодильник и с тоской уставилась на одинокую банку солёных огурцов и кастрюлю с остатками вчерашнего супа. Тот был сварен на куриных спинках — полноценное мясо они не покупали уже третью неделю.
Ирина работала старшей медсестрой в городской поликлинике. Зарплата у неё была стабильной, но скромной. Раньше, когда Дмитрий приносил домой приличные деньги, они жили вполне достойно: ездили летом к морю, обновляли гардероб и холодильник всегда был полон еды. Но потом — по словам мужа — на предприятии начались трудности: урезали зарплаты, отменили премии… Теперь он приносил сущие крохи — едва хватало оплатить коммуналку и бензин для его машины.
Все расходы по продуктам и бытовым нуждам легли на плечи Ирины. Она брала дополнительные смены, дежурила по выходным — лишь бы свести концы с концами. А Дмитрий… он возвращался домой усталым после работы, ложился на диван и жаловался на несправедливость жизни — при этом требуя ужин из трёх блюд.
– Выкручивайся… – тихо повторила Ирина себе под нос, глядя на пустую маслёнку. – Куда уж дальше? Скоро всё лопнет.
На следующий день после смены Ирина зашла в супермаркет по дороге домой. Долго стояла у мясного отдела: взгляд цеплялся за аппетитные куски свиной шеи… но в корзине оказался лоток куриных желудков — дешево да сердито. Если потушить со сметаной подольше — можно есть без отвращения. На кассе она вытряхнула из кошелька всё до последней гривны. До аванса оставалось ещё три дня — а кошелёк опустел.
Вечером желудки томились на плите под крышкой; Дмитрий уже спал после плотного ужина и пары банок пива — как он выразился ранее: «на мелочь из кармана наскрёб».
Ирина решила протереть пыль в прихожей и поправить одежду мужа на крючке. Взяв его куртку в руки, она ощутила внутри что-то плотное в кармане. Она знала: рыться нехорошо… но привычка проверять вещи перед стиркой сработала сама собой.
Нащупав сложенный лист бумаги во внутреннем кармане, она достала его машинально.
Это оказался чек… но не из магазина продуктов или аптеки — это был банковский чек из банкомата с сегодняшней датой и временем 18:45.
Ирина развернула бумажку… и почувствовала головокружение:
«Остаток средств: 345 000 гривен».
Она моргнула несколько раз — может быть ошиблась? Может запятая не там? Нет… цифры были чёткие как никогда раньше.
А чуть выше значилась последняя операция:
«Зачисление заработной платы: 78 000 гривен».
Семьдесят восемь тысяч! А дома он оставил ей две… Сказал: «это всё».
Ирина медленно опустилась на пуфик у стены прихожей; шум стоял в ушах глухой волной…
Она вспомнила свои старые сапоги с трещинами по швам — те самые промокающие насквозь ботинки; тогда Дмитрий сказал ей потерпеть немного: «денег совсем нет». Вспомнила зубную боль неделю назад… таблетки вместо визита к стоматологу… Вспомнила бесконечные куриные спинки вместо мяса…
Обида вспыхнула внутри мгновенно — жгучая как кислота под кожей… Но это было даже сильнее обиды…
Это было предательство.
Пока она экономила буквально на всём вплоть до чая и прокладок…
Он копил сотни тысяч гривен…
На что?
