Александр смотрел на меня, не отводя взгляда. Он ждал — предчувствие надвигающейся бури застыло в его глазах. Он знал, что я всё поняла. В его взгляде читался дикий, инстинктивный страх — как у зверя, загнанного в угол.
Но я вдруг улыбнулась.
Это была пугающая улыбка: губы растянулись в подобие доброжелательности, а глаза остались холодными и пустыми. Внутри меня что-то щёлкнуло и стало на место. Механизм, который годами заставлял меня сглаживать острые углы, быть удобной и терпимой, окончательно вышел из строя. Он сгорел вместе с дешёвой китайской гирляндой.
— Всё хорошо, Светлана, — произнесла я мягко и спокойно, но собственный голос вызвал у меня мурашки по коже. — Александр просто немного ошибся… с полярностью. Верно ведь, милый?
— Д-да… — пробормотал он прерывисто и глухо. Его взгляд был прикован ко мне так же беспомощно, как взгляд кролика к удаву перед броском. По виску скатилась крупная капля пота.
— Подними ёлку, — распорядилась я твёрдо и хладнокровно. Голос мой звучал властно — так я ещё никогда не говорила раньше. — И садитесь за стол. Курица остывает. Та самая курица, которую Александр якобы терпеть не может… но есть будет.
Я прошла к столу и заняла место во главе стола. Жестом королевы указала им на их места.
Они подчинились: Александр сел сгорбившись, избегая смотреть вверх; Светлана пожала плечами в недоумении и поправила волосы.
— Елена, ты чего такая напряжённая? — спросила сестра между делом, накалывая ложкой оливье и отправляя его в рот. — Ну разбился шарик… Подумаешь! Это же к счастью! Чего ты такая мрачная?
В комнате повисла густая тишина; воздух стал вязким и плотным до такой степени, что казалось — его можно резать ножом. Из соседней квартиры доносилась громкая музыка, но здесь она будто глохла в этой тяжёлой атмосфере.
Александр налил себе водки до краёв гранёного стакана и осушил его одним глотком без закуски — словно пытался смыть с себя липкий страх. Закашлялся резко и вытер губы рукавом рубашки.
— Предлагаю выпить… — сказала я спокойно и подняла бокал с тёплым мартини без пузырьков газа. — За итоги года… За правду… И за семейные ценности.
— Давай-давай! — радостно поддержала Светлана, не замечая дрожи в руках Александра. — Пусть всё плохое останется там! Я вот хочу себе новую шубку пожелать… Кстати! Саша обещал помочь выбрать! Помнишь?
Александр побледнел ещё сильнее: лицо стало цвета свежей побелки на стене. Он попытался незаметно пнуть Светлану под столом ногой… но промахнулся и ударил по ножке стула.
— Конечно поможет… — кивнула я медленно и пристально посмотрела ему прямо между глаз: взгляд тяжёлый как свинец; ни один мускул на лице не дрогнул. — Знаете… недавно читала интересную статью про двойное предательство внутри семьи…
Александр поперхнулся огурцом из салата; звук был влажным и отвратительным. Он схватился за горло обеими руками; глаза налились кровью от напряжения.
— Что? Какое предательство? Ты о чём вообще? Праздник же! — замерла Светлана с вилкой у самого рта.
— Представьте себе… муж целый год спит с сестрой своей жены прямо у них дома… Пока жена работает или просто вышла за хлебом…
Светлана медленно опустила вилку обратно на тарелку; её улыбка исчезла мгновенно – словно смыта дождём дешёвая косметика с лица актрисы провинциального театра. Она перевела взгляд на Александра: тот сидел красный как варёный рак и смотрел в тарелку с холодцом так сосредоточенно, будто там было написано его спасение от казни.
— А знаете что самое забавное? – мой голос стал почти шепотом: тихим-приглушённым тоном он проникал под кожу ледяными иголками.— Этот идиот однажды перепутал их ночью… Наверное по запаху отличить не смог? Или для него все женщины одинаковые? Просто функции: одна – чтобы готовить борщи да стирать носки… другая – для развлечений прямо на стиральной машине…
До Светланы наконец дошло смысл сказанного мной ранее: пусть она никогда не блистала умом – инстинкт самосохранения у неё работал исправно всегда. Цвет лица стал пепельным; пятна румян выглядели теперь как нелепая маска клоуна после дождя…
— Елена… ты чего?.. – прошептала она одними губами едва слышно…
— Я?.. Ничего особенного… Просто цитирую классику: «Светочка… давай повторим как тогда год назад… Прямо на стиралке». Так ведь было сказано? Я ничего не путаю?
Я перевела взгляд на мужа – он поднял голову медленно; глаза были полны жалости – липкой такой жалости труса перед расплатой…
— Елена… пожалуйста… давай без неё сейчас… потом поговорим…
Светлана вскочила резко со стула – тот опрокинулся со звоном об пол; этот звук ударил по нервам как выстрел из пистолета…
— Это всё неправда! Не то что ты думаешь!! – завизжала она истерично высоким голосом.— Мы всего один раз!.. По пьянке!.. Прошлый Новый год!.. А потом он начал меня шантажировать!! Нет!! Я сама ничего такого!.. Ой всё!!
Она металась по комнате судорожно хватая сумочку одной рукой а другой шаря по карманам в поисках телефона; салфетки летели во все стороны…
— Дура ты!!! Елена!!! – выкрикнула она уже стоя у двери пытаясь спрятать свой страх под маской агрессии.— Мужика удержать нормально не можешь вот он тебя бросает!! Ты скучная домашняя наседка!! Серая мышь!! Я тебя пожалела вообще-то!! Хотела хоть немного радости вам принести!!
Я встала.
