Я поднялась. Неторопливо, сдержанно. Провела рукой по платью, разглаживая складки. Подошла к двери и повернула замок — створка распахнулась, впуская в квартиру сырой холод подъезда и запах чужой жареной рыбы.
— Вон отсюда.
— Что? — не понял Александр. Он всё ещё сидел за столом, вцепившись в скатерть так крепко, будто держался за спасательный круг.
— Оба — на выход. Немедленно.
— Елена, ну куда я сейчас пойду? Уже ночь! До Нового года осталось десять минут! — заныл он, с трудом поднимаясь на ноги. — Это ошибка! Я был не в себе! Леночка, прости меня, глупца… Ну с кем не случается? Мы же семья! Десять лет вместе! Не руби сгоряча!
— Семья закончилась ровно тогда, как вы «на стиралке» упражнялись, пока я салют смотрела, — отрезала я. Мой голос звучал чётко и бесповоротно. — Квартира принадлежит мне — бабушка по дарственной оставила. Ты здесь даже не зарегистрирован. Машина тоже оформлена на меня. А у тебя есть только твои протёртые носки и твоя «Тигрица». Так что собирайтесь и идите строить своё счастье где угодно: в подъезде, лифте или возле теплотрассы.
Александр понял: это всерьёз. Он метнулся ко мне и попытался схватить за руку — пальцы его были жирными от курицы. Меня передёрнуло от одной мысли о прикосновении.
— Елена! Ты не можешь так! Куда мне деваться? К матери в Бровары?
Я резко отпрянула и подошла к вешалке. Сдёрнула его куртку и бросила её прямо на грязный пол лестничной клетки. Следом полетели ботинки: один со стуком ударился о перила и скатился вниз по пролету.
— Иди ищи теперь, — сказала я холодно сверху вниз глядя на него. — Вот тебе новогодний квест: найди второй ботинок… и совесть свою тоже попробуй найти. Хотя шансов у обуви больше.
— Ты об этом пожалеешь! — прошипела Светлана, натягивая шубу прямо поверх голого тела, забыв про своё «великолепное» платье. — Ты одна останешься! Никому ты не нужна! Сдохнешь тут со своими кошками!
— Лучше быть одной самой по себе, чем кормить предателей с собственной ладони, — ответила я спокойно.
Я задержала взгляд на Александре последний раз: он стоял растерянный и жалкий в одном носке; пуговицы рубашки разошлись на животе; вид был унылый до тошноты… Как я могла когда-то любить этого человека? Как могла десять лет подряд не замечать пустоту под маской заботливости?
— Уходи отсюда пока полицию не вызвала… Скажу: неизвестные ломятся ко мне домой… У меня теперь ни мужа нет… ни сестры…
Он выругался грязно напоследок и сплюнул прямо на мой вычищенный до блеска паркетный пол… Потом поплёлся прочь по лестнице, пытаясь всунуть ногу в единственный оставшийся ботинок.
— Психичка! — донеслось уже снизу вслед за стуком каблуков Светланы.
Я захлопнула дверь резко и сильно.
Тяжёлая металлическая створка с лязгом отсекла их голоса… их запах… их присутствие из моей жизни навсегда. Я повернула задвижку… потом верхний замок… затем нижний… Проверила каждый щелчок защёлки.
В доме воцарилась тишина… Но это была не пустота одиночества… Это было спокойствие… настоящее… как облегчение после долгой болезни…
Пахло палёной проводкой… мандаринами… остывающей курицей… На полу валялась ёлка – мигающая остатками лампочек словно подбитый инопланетный корабль…
Я пошла на кухню – руки были уверенными… Налила себе бокал шампанского – пузырьки весело бежали вверх золотистой струйкой…
Подошла к столу… Взяла тарелку с той самой курицей… Руками оторвала аппетитную ножку – сок стекал по пальцам прямо на скатерть – но мне было всё равно…
Вгрызлась в мясо – почувствовала вкус специй… насыщенность настоящего…
Как же вкусно это было… Господи… И главное – делиться ни с кем не нужно: ни лучшим кусочком еды… ни своей энергией… ни своей жизнью…
Я взглянула на часы – стрелки сошлись ровно на двенадцати…
Ноль часов одна минута…
— С Новым годом тебе, Елена, — произнесла я вслух сама себе твердо и ясно среди тишины квартиры. — Мусор вынесен. Новый год начинается начисто.
Раздался короткий звонок в дверь – робкий сначала один раз… потом второй…
Наверное Александр вспомнил про ключи или телефон… Или надеялся снова войти как прежде – думая что всё простится как всегда…
Я усмехнулась про себя…
Подошла к музыкальному центру неспешно…
Выбрала диск с тяжёлым роком – тот самый который он запрещал слушать под предлогом «неженской музыки»…
Включила громкость до предела…
Басы пробили полы насквозь – стеклянные дверцы серванта задрожали от вибрации…
Пусть звонят сколько хотят…
Приём окончен навсегда…
Электричество для них отключено без права подключения…
Я подняла бокал вверх и чокнулась со своим отражением в тёмном окне…
Оттуда смотрела женщина с прямой спиной – впервые за много лет она стояла уверенно сама перед собой…
Если история вам откликнулась душой — напишите пару слов!
Поставьте лайк и подпишитесь на канал!
С вами была Джесси Джеймс.
Все мои рассказы являются художественным вымыслом.
