В трубке повисла тишина. Тарас ждал, что Оксана скажет: «Я пришлю тебе денег» или «Я приеду».
– Сочувствую, – произнесла она. – Помнишь, в аптечке был «Нимесил»? Прими его. И отправляйся в государственную поликлинику. Там по страховке принимают бесплатно, если боль острая.
– В государственную? – удивился Тарас. – Там же очереди! И оборудование древнее!
– Тарас, я уже пять лет лечу зубы в районной поликлинике. Всё нормально, жива-здорова. И ты справишься. Поднимайся и иди.
После этих слов она отключилась.
Тарас завыл от боли и бессилия. Но выбора не оставалось — пришлось идти. Он отсидел три часа среди пожилых женщин, обсуждавших стоимость сахара. Врач — строгая женщина с руками борца — вскрыла ему десну, установила дренаж и отпустила домой. Без обезболивания было мучительно, но зато бесплатно.
Покинув поликлинику, Тарас присел на лавочку в парке. Щеку всё ещё подергивало, но боль постепенно утихала. Он смотрел на осеннее небо и неожиданно расплакался. Немногочисленные мужские слёзы скатывались по щетинистым щекам — ему было жалко себя и стыдно перед Оксаной. В памяти всплыли моменты: как она согнувшись ходила из-за боли в спине, а он просил её налить чай; как она штопала старые колготки вместо того чтобы купить новые, а он тем временем баловал себя дорогим виски.
Оксана вернулась спустя двадцать четыре дня. Она вошла в квартиру загорелая и помолодевшая лет на десять — светилась изнутри.
В доме царила непривычная тишина… и порядок. Не стерильная чистота, конечно, но ни пыли, ни гор посуды не наблюдалось.
Тарас вышел ей навстречу в прихожую: похудевший и осунувшийся мужчина с другим взглядом — усталым и серьёзным вместо прежнего дерзкого и беглого.
– Привет, – сказал он.
– Привет, – ответила Оксана, ставя чемодан на пол. – Маркиз жив?
– Да. Спит сейчас.
Они направились на кухню. Оксана заметила: кран больше не капает — тот самый, что полгода раздражал её звоном; лампочка в коридоре больше не мигает — заменена.
Тарас опустился за стол.
– Чаю хочешь? Я только что заварил свежий.
Оксана кивнула и села напротив него.
Он налил ей чаю дрожащими руками и полез в карман за сложенным листком бумаги — тем самым списком долгов.
– Вот… Я тут кое-что пересчитал… Перераспределил расходы…
Она вопросительно подняла бровь.
– Продал удочку… старую зимнюю резину из гаража тоже продал… Устроился подрабатывать вечером на складе… Небольшая сумма пока… но вот – сорок тысяч гривен… Это первый взнос по третьему пункту списка… За резину…
Он положил поверх бумаги пачку купюр: пятитысячные купюры вперемешку с тысячными и сотками.
Оксана молча смотрела на деньги.
– И еще одно… – продолжил Тарас после паузы, глядя ей прямо в глаза: – Я записался к стоматологу в районную клинику… На следующей неделе пойду пломбу ставить… Лечат там нормально оказалось… Жить можно…
Он замолчал ненадолго и добавил уже тише:
– Прости меня… Оксан… Я был глупцом… слепым глупцом… Не обещаю вернуть всё сразу… Но верну всё до последней копейки… И моральный долг тоже…
Оксана взяла чашку чая с бергамотом и сделала глоток — вкус был приятный и насыщенный. Она посмотрела на мужа: перед ней больше не сидел избалованный мальчишка из прошлого месяца — теперь это был человек взрослый, который впервые начал отвечать за свои поступки всерьёз.
– Сорок тысяч… – задумчиво произнесла она вслух. – Хорошее начало…
– Оксан… может… может следующим летом вместе съездим в санаторий? Я накоплю сам… Обещаю…
– Посмотрим ещё, Тарас… посмотрим… – улыбнулась она мягко.– А пока налей мне ещё чаю… И расскажи лучше про то, как ты Маркиза приучал к дешёвому корму…
Для неё этот список долгов стал чем-то большим — символом самостоятельности мужа; выбрасывать его она точно не собиралась: теперь лист будет висеть на холодильнике как напоминание о переменах. Сегодня же она чувствовала: пусть второй пункт списка — «Бизнес с Арсеном» — останется открытым надолго; главное другое — семейный баланс начал выравниваться наконец-то всерьёз.
Она достала из сумки коробку конфет из буфета санатория:
— Держи! С прошедшим юбилеем!
Тарас принял коробку так бережно будто это была драгоценность:
— Спасибо тебе! Ты даже представить себе не можешь как я соскучился по нормальным конфетам! И по тебе тоже! Особенно по тебе…
Жизнь шла дальше своим чередом — только теперь правила определял уже не тот кто громче всех кричит а тот кто умеет считать ценить себя и других рядом с собой…
И Оксана знала точно: больше никаких долгов.
Только предоплата впереди всех решений.
