Когда сядем за стол, Ирина, постарайся говорить поменьше. Ты ведь как начнешь – то про отчеты свои бухгалтерские, то про дачу… скучно до зевоты. Просто улыбайся, подливай гостям и следи, чтобы бокалы были полными. Ясно?
– Ясно, – тихо произнесла Ирина. – Улыбаться и подавать еду. Как официантка.
– Ну зачем сразу так? Не как официантка, а как заботливая хозяйка. Ладно, я в душ – освежусь немного. Через полчаса зайду проверить сервировку.
Он вышел из кухни и плотно прикрыл за собой дверь. Ирина осталась одна среди запахов праздника, которые теперь напоминали ей не радость, а неволю.
Она перевела взгляд на большую миску с оливье — настоящий салат с говядиной, как любил Александр. Рядом стояла «Селедка под шубой» — аккуратно выложенная слоями, отточенными годами кулинарной практики. На подоконнике медленно остывал холодец — прозрачный до хрустального блеска, украшенный морковными звездочками на дне формы. В духовке румянилась утка.
«Меньше болтай. Надень неудобное платье. Перемой уже чистое».
Ирина подошла к мойке и взяла полотенце в руки. Вгляделась в свое отражение в темном стекле окна: усталая женщина с потухшим взглядом смотрела на неё в ответ. Неужели это она? Ей всего сорок восемь лет, а ощущение такое, будто прожила век… А тот человек за стенкой считает себя вправе лепить из неё удобную декорацию для своего начальства.
– Нет, – произнесла она вслух.
Это слово прозвучало в тишине кухни тяжело и отчетливо.
Ирина начала действовать быстро и решительно — словно давно продумала каждый шаг заранее. Из шкафа она достала большие пластиковые контейнеры — когда-то купленные для заморозки ягод, но так ни разу и не использованные по назначению.
Оливье перекочевал в самый вместительный контейнер. «Шубу» она переложила осторожно — стараясь сохранить идеальные слои нетронутыми. Холодец просто накрыла крышкой: он уже был разложен по удобным формам для подачи на стол. Утку извлекла из духовки при помощи прихваток — завернула сначала в фольгу, затем уложила в плотный пакет и обернула ещё одним сверху: жар от неё пробивался даже сквозь ткань перчаток… но Ирину согревало совсем другое пламя — тепло внезапной внутренней свободы.
Она открыла холодильник: бутерброды с икрой, нарезанный балик с сыром, маринованные грибочки — всё это отправилось по пакетам без лишних колебаний.
Через десять минут кухня опустела полностью: осталась только скатерть да двенадцать фужеров — те самые «плохо вымытые».
Ирина направилась в спальню. Из ванной доносился плеск воды и напевы Александра под шум душа… Она быстро сняла халат и переоделась: натянула джинсы поудобнее да теплый свитер с оленями — смешной и уютный подарок от Елены; Александр называл его «детским садом». Сверху накинула пуховик.
На тумбочке у входа оставила записку: вырвала лист из блокнота и крупными буквами написала:
*«Фужеры чистые.
Платье черное висит.
Еда уехала туда,
где её ценят,
а не измеряют линейкой.
Улыбайся гостям сам.
С Новым годом!»*
Найти такси вечером тридцать первого декабря было задачей не из легких… Но Ирине повезло: машина оказалась поблизости – всего пара минут ходьбы до подъезда.
Она вынесла пакеты сначала к лифту, потом спустилась вниз несколькими заходами – аккуратно расставляя сумки у двери подъезда один за другим. Водитель оказался пожилым мужчиной с усами; увидев её возню с багажом – сразу вышел помочь.
– Ого! Переезд под бой курантов? – весело заметил он, укладывая ароматные пакеты в багажник машины.
– Почти что так… – улыбнулась Ирина впервые за день искренне. – Переношу праздник туда, где ему будет безопаснее.
Она продиктовала адрес Елены — своей школьной подруги: та была разведена уже несколько лет; весёлая по натуре и всегда готовая к спонтанным идеям… Накануне звонила вся расстроенная:
«Ирина! Я опять одна встречаю! Сын уехал к отцу… кот игнорирует меня третий день… готовить лень смертельно… Буду давиться мандаринами под «Иронию судьбы»».
Дорога заняла около двадцати минут: город сиял огнями гирлянд; прохожие торопились домой или к друзьям с ёлками наперевес и подарками в руках…
Ирина смотрела сквозь стекло машины наружу — дыхание становилось всё свободнее по мере удаления от дома… Тот невидимый корсет чужих ожиданий наконец лопнул где-то позади…
Елена открыла дверь босиком – в старом спортивном костюме; маска для лица растрескалась от удивления прямо на щеке; бокал вина едва не выплеснулся из руки:
– Ирина?! Ты чего?! Что случилось? Пожар? Потоп?
– Голод! – рассмеялась Ирина весело и уверенно одновременно, протискиваясь внутрь с первым пакетом еды. – У тебя стол есть?
