Она не просто выставила Меланию за дверь — она растоптала её достоинство. Распускала слухи, будто та «неуравновешенная», «влияет на детей дурно», «воспитывает в них иллюзии». Подключала знакомых, оказывала давление, угрожала. И Мелания исчезла — словно её никогда и не существовало.
Теперь же, в этой темноте, Оксанка ощутила внутри себя надлом. Но это был не страх. Это был гнев. Решимость. Она больше не станет молчать. Не позволит этой жестокой женщине разрушить всё светлое, что у неё осталось. Она найдёт Меланию. Обязательно найдёт.
Пальцы дрожали, когда она ощупывала старую кровать. Металлические спинки держались на простых креплениях. Потянула раз — безрезультатно, второй — и одна поддалась. В голове тут же сложился план: выждать момент, пока все отправятся на ужин… и действовать.
Когда шаги за дверью стихли, Оксанка принялась за дело. Она разбирала кровать как конструктор, вкладывая в каждое движение всю свою отчаянную решимость. Одну из спинок приставила к крошечному оконцу под потолком и осторожно взобралась на шаткую опору, с трудом удерживая равновесие от страха и волнения. Второй спинкой ударила по стеклу — оно треснуло и осыпалось мелкими осколками.
Не колеблясь ни секунды, она протиснулась сквозь узкий проём, поранив руки об острые края стекла и больно ударившись локтем при падении вниз. Но сразу же вскочила на ноги и побежала прочь — не оглядываясь назад, не ощущая боли или шума улиц вокруг себя. В голове звучала только одна мысль: найти Меланию и спасти её.
Город встретил её гулом машинных моторов, сиренами скорой помощи и ярким светом вывесок, слепящим глаза после темноты помещения. Оксанка бежала до тех пор, пока дыхание не сбилось окончательно и ноги не стали ватными от усталости. Только тогда она остановилась — в большом городском парке посреди густой тишины, которую можно было почти потрогать руками.
Под широким клёном она присела на скамейку и обняла колени руками в поисках хоть какого-то тепла и уюта среди чужого города. Где искать? Она знала лишь одно: «где-то в центре». А для маленькой девочки это было всё равно что нигде.
Отчаяние накрыло с головой: а вдруг… вдруг Галина была права? А если Мелания действительно забыла о ней? Забыла обо всех? Начала новую жизнь без сиротских слёз и детских рисунков?
Оксанка резко встряхнула головой — будто пыталась вытряхнуть эти мысли наружу. Нет! Не могла она забыть! Просто не могла! Эта вера — в доброту людей, любовь к детям и справедливость мира — была единственным щитом против мрака вокруг неё.
Ночь опустилась тяжёлым чёрным покрывалом; холод пробирал до костей так сильно, что зубы стучали сами собой. Девочка нашла густые кусты неподалёку от дорожки парка, забралась внутрь между ветками и свернулась клубком прямо на сырой земле под открытым небом… Заснула тревожным сном голодного ребёнка с лицом Мелании перед глазами… И голосом: «Я верю в тебя, Оксанка».
На рассвете её разбудил пронизывающий холод вместе с жгучим чувством голода внутри живота. Едва выбравшись из кустов вся дрожа от холода утреннего воздуха, она заметила через дорогу большое современное здание со светящейся вывеской: МЧС.
В её воображении спасатели были настоящими героями: сильными духом людьми с добрым сердцем… Теми самыми волшебниками из реальности… которые приходят тогда… когда уже никто другой помочь не может…
Они помогут мне! – решила девочка твёрдо.– Я расскажу им всё как есть… Они дадут еды… Они найдут Меланию…
Собрав остатки мужества внутри себя после бессонной ночи под открытым небом… она сделала шаг к дороге… И тут услышала звук – тонкий писк… жалобный… похожий на мяуканье котёнка…
Она остановилась как вкопанная…
Любопытство пересилило страх…
Осторожно вернувшись назад к зарослям травы у обочины дороги… раздвинула влажные от росы стебли руками – сердце застучало сильнее…
Там лежал свёрток из старого потертого одеяла… И он шевелился…
Сердце застучало ещё громче…
Она аккуратно потянула край ткани – медленно…
И вдруг два маленьких голубых глаза уставились прямо ей в лицо…
Младенец.
Крошечный человечек.
Брошенный кем-то как ненужная вещь…
Оксанку затрясло от ужаса вперемешку с жалостью… Но потом проснулся инстинкт – тот самый древний зов заботы…
Она бережно подняла свёрток обеими руками – малыш оказался невесомым как пушинка…
Он тихонько запищал снова… сморщив личико…
Девочка прижала его к себе всем телом – пытаясь согреть дыханием… сердцем…
И тут что-то упало вниз со звоном…
Маленький серебряный кулон на тонкой цепочке…
Овальный медальон с женским профилем…
Оксанка застыла…
Этот кулон…
Она видела его сотни раз раньше…
На шее у Мелании…
Та говорила всегда:
«Это единственное напоминание о моей маме… Я ношу его как оберег…»
