— Да, — наконец произнёс он. — Я знал. Но верил, что ты справишься. Хотел доказать маме, что она ошибается.
Под ногами будто провалился пол. Я крепче сжала браслет на запястье. «Верю в тебя». Кто-то когда-то действительно верил в меня. Но не Богдан. Он не верил — он испытывал.
— Ты обманывал меня, — сказала я тихо. — Целый месяц. Смотрел, как надо мной издеваются, и молчал. Держал за руку, говорил о любви… А сам всё знал.
— Анастасия, это не так. Я правда люблю тебя. Просто хотел, чтобы мама приняла тебя. Надеялся: если она увидит тебя настоящей, то изменит мнение.
— Любовь, Богдан, — это не наблюдать со стороны за тем, как твоя мать устраивает мне испытания на прочность. Это быть рядом. Защищать. Говорить правду.
Он потянулся ко мне рукой — я отступила.
— Не прикасайся ко мне.
— Анастасия, прошу… Давай поговорим спокойно? Не здесь и не при всех…
Я покачала головой:
— Нам больше нечего обсуждать.
Я развернулась и направилась к дому. Позади доносились голоса — кажется, Татьяна… может быть Кира… Мне было уже всё равно.
Поднявшись в свою комнату, я достала из шкафа сумку и начала собирать вещи.
Платья и блузки легли первыми. Потом книга с загнутой страницей посередине — так и не дочитанная… Всё уместилось быстро: вещей у меня никогда много не было.
Дверь распахнулась — вошёл Богдан.
— Анастасия, подожди! Ты же не можешь вот так просто уйти!
Я застегнула молнию на сумке:
— Могу. И ухожу.
— Куда ты собираешься? Уже ночь…
— Это больше не твоё дело.
Он подошёл ближе и положил руки мне на плечи:
— Послушай… Я понимаю: поступил неправильно… Мне следовало сказать тебе всё сразу… Но я испугался! Боялся потерять шанс… что ты откажешься приехать…
— Шанс? Какой ещё шанс? Чтобы твоя мать удостоверилась лично: подхожу ли я её сыну? Я тебе не вещь! Меня нельзя проверять!
— Знаю… Прости меня… Пожалуйста…
Я посмотрела ему в глаза — там была боль… искренняя боль… Но это ничего уже не меняло.
— Сейчас я просто должна уйти… Мне нужно время подумать…
— Анастасия… Я люблю тебя…
— Если бы любил по-настоящему — ты бы не лгал мне…
Я взяла сумку и вышла из комнаты. Он даже не попытался остановить меня: может понял бессмысленность слов; а может просто растерялся…
Спустившись по лестнице вниз, я оказалась в полутёмном холле: вечеринка давно закончилась; гости разошлись; дом погрузился в тишину…
У входа стоял Олег:
— Уезжаете? — спросил он негромко.
— Да…
— Куда?
— Пока сама точно не знаю… В город поеду… Сниму номер где-нибудь…
Он покачал головой:
— Подождите немного… Не спешите уезжать…
— Почему я должна остаться?
Олег сделал шаг вперёд; его взгляд был наполнен чем-то особенным: просьбой?.. надеждой?..
— Потому что вы пока ещё многого о нас не знаете… О моей жене особенно… О том, почему она ведёт себя именно так… Если сейчас уйдёте – никогда уже этого не узнаете…
Мне хотелось ответить резко: что устала от их семьи и всех этих недомолвок… Но внутри что-то остановило меня…
Фраза Киры: «Она просто испуганная».
Снимок в кабинете – молодая Татьяна в форме официантки…
Слёзы у окна той самой первой ночи…
«Вы напоминаете мне кое-кого».
Я подняла глаза:
— Какую правду?
Олег тяжело вздохнул:
— Зайдите ко мне в кабинет… Расскажу то, чего Татьяна вам никогда сама бы не сказала…
Я перевела взгляд на входную дверь… потом снова на него… потом опять на дверь…
Можно было уйти сейчас же – оставить позади этот дом со всеми его тайнами и ложью; вычеркнуть из памяти этого человека…
Но я поняла – пока правду я так и не узнала окончательно – уйти просто невозможно…
Я опустила сумку рядом с собой:
— Хорошо… Расскажите всё теперь уже до конца…
