Оксана подхватила:
— Всё началось с пандемии, потом экономический спад, поставщики взвинтили цены, аренда выросла… Никто не виноват напрямую, так сложились обстоятельства. Но долги остались. И немалые. Очень серьёзные.
Она озвучила сумму. У меня потемнело в глазах — это было сопоставимо со стоимостью их двухкомнатной квартиры.
— Господи… Дети мои, как же так? — прошептала я.
— Мы всё обдумали, Ганна. Есть выход, — Оксана придвинулась ближе, её голос стал мягким и умоляющим. — Мы ведь родные. Кто ещё нам поможет, если не вы?
Данило поднял на меня глаза. В его взгляде читалась безысходность и мольба — сердце матери не могло остаться равнодушным.
— Мам, мы уже всё перепробовали. Друзья отвернулись, банки отказывают в новых кредитах. Мы зашли в тупик.
Я молчала, пытаясь осмыслить услышанное. В голове царила сумятица. Чем я могла помочь? Моя пенсия была скромной, а все накопления, которые мы с Мирославом собирали на старость, я уже давно отдала им на ту самую кофейню.
— Но у меня нет таких денег… — растерянно произнесла я.
— Деньги не нужны напрямую, — поспешно ответила Оксана. — Есть ведь дом.
Сначала я не поняла её намёка. Смотрела на неё: ухоженные руки с ярким лаком на ногтях, массивное кольцо… И только спустя мгновение до меня дошёл смысл сказанного — медленно и тяжело он проникал в сознание.
— Что ты имеешь в виду? Дом?.. — прошептала я.
— Мамочка, только не пугайся и послушай внимательно, — вмешался Данило. — Вот наш план: мы продаём твой дом. Он просторный, участок большой и дорогой. На вырученные средства гасим долги и покупаем себе более просторную квартиру — трёшку. А тебя забираем к себе жить: выделим комнату отдельно для тебя. Будешь нянчиться с Марией и помогать нам по хозяйству. Тебе будет веселее среди нас да и мы рядом будем.
Он говорил спокойно и буднично, словно речь шла о покупке бытовой техники… А я смотрела на него и не могла узнать своего сына в этом человеке передо мной. Это был уже не тот мальчик из моего прошлого: которому читала сказки перед сном; которого лечила от простуды; ради которого была готова пожертвовать всем… Передо мной сидел чужой взрослый мужчина с холодным расчётом в голосе — он только что предложил мне вырвать сердце из груди ради спасения своей провальной затеи.
— Ты хоть понимаешь значение своих слов?.. Продать дом?.. Этот дом…
— Ну а что здесь такого? — пожала плечами Оксана. — Это же просто стены! Зачем тебе одной такая махина? Сад твой этот вечный да цветы… Только силы забирает всё это хозяйство! А так будешь жить с нами: тепло тебе будет и уютно; мы позаботимся о тебе как положено!
«Просто стены»… Эти слова ударили сильнее любой пощёчины… Просто стены?! А тот самый порог у входа? Тот самый порог об который маленький Данило разбил коленку впервые? А яблоня под окном – та самая яблоня которую мы посадили вместе с Мирославом в день его рождения? Или кресло-качалка у камина – то самое место где он любил дремать долгими вечерами?.. Всё это теперь «просто стены»?
Я медленно поднялась из-за стола; ноги будто налились свинцом… Подошла к окну… Во дворе ветер раскачивал старенькие качели – те самые качели которые Мирослав сделал для Данило тридцать лет назад… Я смотрела на них – но видела вовсе не ржавую конструкцию… Перед глазами стоял смеющийся мальчик – мой сын – взмывающий к облакам…
— Я надеялась… что у тебя осталась хоть капля совести, Данило… — тихо сказала я спиной к ним…
