Она без стеснения открывала чужой холодильник и сразу вытаскивала оттуда всё самое аппетитное.
— Ой, сырокопчёная колбаска! — радостно воскликнула Орися, отправляя ломтик в рот. — Обалденно! А чего так мало? Ярослав, сбегай в магазин, а то угощать гостей нечем.
Добрыня развалился поперёк узкого коридора, словно заградительный вал. Пройти на кухню или в туалет было невозможно, не переступив через ворчащую груду мускулов.
— Уберите пса! — визжала Зоряна, прижимаясь к стене в попытке проскользнуть мимо. — Дети боятся! Он на Василия зарычал!
— Да ты что! — искренне удивлялась Орися, доедая яблоко Зоряны. — Он добряк! Просто не любит суету и беготню. Пусть дети посидят в комнате с книжками – целее будут. И вообще, Зорь, чего ты заводишься?
На второй день Ярослав не выдержал и осторожно завёл разговор о расходах.
— Данило, слушай… Может, вы хоть пива возьмёте? Или пельменей? А то всё наше подъели уже, а до получки ещё две недели.
Орися тут же перебила мужа, который уже полез за кошельком.
— Ярослав! Ты серьёзно? — она округлила глаза. — Ты с родни деньги требовать собрался? У нас ипотека висит! Нам тяжело! Мы на Добрыню столько тратим – тебе и не снилось! А вы богачи – живёте в своей квартире без долгов. Вам жалко для брата пачку пельменей купить? Вот уж жадины… Я маме расскажу, как вы нас встретили!
Щёки Зоряны покрылись пятнами – она узнала свои же слова. Но услышать их теперь по отношению к себе да ещё у себя дома было… просто невыносимо.
Вечером Орися под музыку из девяностых стала пританцовывать и «невзначай» задела бокалом красного вина. Напиток выплеснулся прямо на белоснежный пушистый ковёр.
— Ай-ай-ай… — протянула она с равнодушием, глядя на расползающееся пятно бордового цвета. — Ничего страшного. Сдашь в химчистку или новый купите. Этот всё равно старьё – сплошная синтетика.
К утру третьего дня терпение Зоряны лопнуло окончательно.
Она стояла посреди кухни: растрёпанная, с дёргающимся глазом и пятном от кофе на халате.
— Убирайтесь отсюда немедленно! — закричала она так громко, что люстра задрожала от звона подвесок. — Вон из моего дома! И свою псину заберите тоже! Сейчас полицию вызову!
Орися спокойно допила кофе из фарфоровой чашки хозяйки и поставила её обратно на столик.
— Зорька… ну ты чего орешь-то? Нервная какая-то стала… Мы же к тебе с душой приехали – как ты к нам летом: шашлычки там были, весело было… А ты нас выгоняешь… Ну некрасиво это между родными…
Она потянулась лениво и добавила:
— Ну ладно уж… Раз нам тут рады не особо – поедем себе восвояси. Насильно мил не будешь… Видимо, гостеприимство у нас по линии семьи хромает конкретно… Данило, собирай вещи. Добрыня – команда «домой»!
Проходя мимо серванта с рюкзаком за плечами, Орися резко развернулась и локтем задела большую хрустальную вазу – ту самую свадебную реликвию от свекрови Зоряны.
Ваза покачнулась опасно на краю полки и рухнула вниз со звоном.
Раздался оглушительный треск: стеклянные осколки разлетелись по всей комнате сверкающими брызгами.
Зоряна вскрикнула и схватилась за голову от ужаса.
— Ну вот… — равнодушно произнесла Орися взглядом скользнув по обломкам хрусталя. — Говорят же: бьётся посуда к деньгам… Да если честно – она сюда вообще не вписывалась… Совок у вас в ванной стоит – сама уберешь потом…
Она перешагнула через стекло:
— Данило! Добрыня! Пошли отсюда… Нас тут явно видеть не хотят…
Они ехали молча; Данило сосредоточенно смотрел вперёд и крепко держал руль обеими руками. Но Орися заметила подрагивающие уголки его губ – он едва сдерживал улыбку или смех?
Наконец он произнёс:
— Орисю… С вазой ты перегнула палку… Это ведь мамин подарок был… Она её очень любила…
Та отвернулась к окну; за стеклом проплывали заснеженные ели вдоль трассы…
— А розы помнишь?.. Мои «Джульетты», которые они тогда спалили?.. — сказала она тихо и спокойно…
Он ничего не ответил сразу; только вздохнул глубоко и положил ладонь поверх её руки:
— Понял тебя… Без слов понятно… Ты у меня женщина страшная…
— Нет… я просто справедливая…
Позже вечером они уже разобрали сумки дома; Добрыню нужно было вернуть хозяевам назавтра после прогулок по снегу…
Телефон пискнул коротко: пришло сообщение от Зоряны:
«Больше ко мне ни ногой никогда. Вы ненормальные оба. Я тебя ненавижу».
Орися усмехнулась про себя; пальцы быстро набрали ответ:
«Согласна полностью, Зоречка – вы к нам тоже больше ни-ни».
Весной она высадила новые розы во дворе: ещё роскошнее прежних сортов – кремово-белые «Крокус Роуз».
