— Данило. Поезд, — произнёс он, не меняя интонации. — Так и запишу.
— А вы мне свой пришлите. Напишу — если откроет.
— А если не откроет?
— Всё равно напишу.
Он кивнул, закинул рюкзак на плечо.
— Ну что ж. С Новым годом ещё раз.
— И вас. С праздником.
Он растворился в темноте. Я смотрела ему вслед, пока он не исчез за углом вокзала.
Потом пошла сама.
***
Снег хрустел под ногами. Улицы безлюдны, окна погружены во мрак. Лишь изредка где-то горит свет — кто-то ещё празднует.
Я шла по знакомым местам — по городу, где прошло моё детство. Мимо школы. Мимо двора, где мы с Ульяной играли в детстве. Мимо магазина, куда Людмила каждое утро ходила за хлебом.
Всё осталось на своих местах. И всё стало другим.
Дом Ульяны — пятиэтажка на окраине района. Третий подъезд, третий этаж. Код от домофона — год рождения Ульяны. Когда-то Людмила сказала: «Запомни на всякий случай». Я запомнила. Не думала только, что этот случай будет таким.
Набрала цифры. Замок щёлкнул.
Поднялась по лестнице: лампочка между вторым и третьим этажами перегорела, в воздухе запах старого дерева и кошек — ничего не меняется в этих подъездах с годами.
Третий этаж. Дверь коричневая, обивка местами вспучилась от времени.
Сняла шапку и сжала её в ладонях.
Стояла молча.
Что сказать? «Привет, это я»? Или: «Извини, что не приехала на похороны»? Или просто: «Я не знала»?
Любая фраза звучала нелепо и натянуто — как будто оправдываюсь заранее.
А может быть… я именно для этого и приехала? Извиниться перед Ульяной? Перед Людмилой, которой уже нет рядом? Перед собой?
Нажала кнопку звонка.
Долгое молчание в ответ.
Потом послышались шаги и щелчок замка —
Дверь открылась передо мной —
Ульяна…
Постарела заметно: морщины у глаз, седые пряди в волосах… Домашний халат и тапочки… Она смотрела на меня как будто сквозь сон — не верила своим глазам:
— Полина?
— Привет…
Повисло молчание на несколько секунд…
— Сейчас два часа ночи… — сказала она наконец тихо.
— Знаю…
— Первое января…
— Помню…
Она продолжала смотреть мне прямо в лицо; я тоже не отводила взгляда:
— Восемь лет прошло… Ни звонка от тебя… Ни строчки… Даже когда Людмила…
— Ты ведь ничего не сказала…
— А ты ведь ни разу не спросила…
Это правда… За восемь лет я ни разу даже не набрала номер узнать… как там мама…
Я открыла рот было что-то сказать… но слов так и не нашлось…
Что можно объяснить теперь? Что была глупа? Что гордость съела восемь лет жизни? Что каждый день хотела позвонить… но так и не смогла?
Ульяна смотрела внимательно… потом перевела взгляд на шапку у меня в руках:
— Это Людмилина?
— Да… Она связала её перед моим отъездом…
Ульяна протянула руку к шерсти:
— Помню… Она тогда всю ночь сидела с этими спицами… Ты же утром уезжала… Хотела успеть закончить…
— Успела…
— Да… Хоть это успела сделать…
Мы стояли молча у порога; дверь распахнута настежь — из подъезда тянет холодом; наверняка соседи скоро проснутся от сквозняка…
— Заходи уже… Чаю поставлю…
Я переступила порог квартиры —
Дверь захлопнулась за моей спиной —
В кармане куртки завибрировал телефон: пока шла сюда — пришло сообщение: «Дошёл до подъезда. Стою тут один… Страшно немного. Данило».
Я набрала ответ: «Открыла дверь. Пьём чай».
Отправила сообщение —
Спрятала телефон обратно —
Ульяна стояла напротив в коридоре и внимательно наблюдала:
— Что такое? — спросила она негромко
— Ничего особенного… Просто знакомый написал
— Какой ещё знакомый среди ночи?
— Познакомились по дороге сюда… В поезде ехал тоже к родным… Ему тоже было страшно возвращаться…
Ульяна помолчала немного… потом кивнула:
— Понятно… Пойдём на кухню тогда… Расскажешь всё потихоньку…
И я пошла следом за ней —
Шапку мамину всё ещё держала крепко в руках: красную колючую шерстяную вещицу из прошлого…
