Она снова нажала на звонок. Я сидела на диване, в наушниках, слушала музыку и бездумно смотрела в потолок.
Через двадцать минут они ушли. Александр сразу же позвонил:
— Где ты была?! Родители приезжали, а ты не открыла!
— Я дома.
— Почему не открыла дверь?!
— Не услышала.
— Как это не услышала?! Они полчаса звонили!
— Была в наушниках. Устала. Решила немного полежать.
Через час он вернулся домой — раздражённый и взволнованный:
— Мама обиделась! Думает, ты нарочно не открыла!
— И что?
— Как это «и что»?! Это же мои родители!
— Которые пришли без предупреждения. Я устала, Александр. Имею право отдохнуть у себя дома.
— Ты могла хотя бы выйти и сказать, что плохо себя чувствуешь!
— Чтобы они остались сочувствовать мне до ночи? Нет уж, обойдусь.
Мы повздорили. Он с грохотом захлопнул дверь и уехал к ним. Вернулся поздно вечером, молча лёг спать. Я не испытывала угрызений совести — наоборот, почувствовала облегчение: вечер прошёл так, как мне хотелось.
На следующей неделе Валентина снова появилась — в среду, ровно в шесть вечера. Я увидела её через глазок: стояла с пакетами у двери. Не стала открывать. Сидела на кухне и слышала звонки в дверь, потом стук и разговор по телефону — она звонила Александру.
Он набрал меня:
— Оксана, ты дома?
— Да.
— Мама стоит у двери. Открой ей.
— Нет.
— В смысле «нет»?!
— Она не предупредила заранее. А я не готова принимать гостей без предупреждения. Я уже говорила ей об этом.
— Оксана, хватит дурить! Открой немедленно!
— Нет, Александр. Я устала и хочу побыть одна. Пусть приедет в субботу — если заранее скажет об этом.
— Ты издеваешься?!
— Нет. Просто защищаю свои личные границы.
Он бросил трубку. Валентина постояла ещё минут десять перед дверью и ушла прочь. Вечером Александр вернулся — злой до крайности:
— Ты унизила мою мать! Она пришла с пирогами порадовать нас — а ты её даже не впустила!
— Я пирогов не просила. Просила только одно: предупреждать о визите заранее.
— Это же мать! А не какая-то гостья! Ей незачем спрашивать разрешения приходить!
— Ещё как нужно! Это мой дом тоже! И я имею право на своё пространство!
— Какое ещё пространство?! Мы семья!
— А семья — это уважение к личным границам каждого члена семьи! Никто не обязан терпеть вторжение только потому что «родственник».
Мы спорили до глубокой ночи: кричали друг на друга, перебивали… Он меня так и не понял — для него родители были выше всего остального; их желания важнее моего покоя или комфорта. Мне надоело объяснять одно и то же вновь и вновь.
После этого Валентина перестала появляться у нас дома вовсе. Две недели тишины… И я ощутила настоящее облегчение: плечи расправились сами собой; вернулось ощущение покоя внутри квартиры — приходишь с работы и просто живёшь своей жизнью: читаешь книги, смотришь сериалы или просто лежишь молча на диване… Никто больше не нарушал эту тишину своим присутствием без спроса.
Александр хмурился всё это время, но ничего вслух не говорил — ездил к родителям один; возвращался молчаливый и раздражённый; избегал разговоров со мной… Я понимала: мы приближаемся к какой-то черте… Но уступать я точно была не готова.
И вот позвонила Лариса… Спросила буднично о делах… Я рассказала ей про ситуацию со свекровью — надеялась на поддержку… Но услышала совсем другое:
— Оксана… ты поступаешь неправильно…
Я опешила:
― Что?
― Неправа ты… Валентина ведь мать твоего мужа… Она имеет право видеть сына…
― Да пусть видит! Но зачем вламываться ко мне домой когда вздумается?
― Это вовсе не вторжение… Это семья… Оксана, я ведь тоже иногда приезжаю к тебе без предупреждения…
― Мам… Лариса… Ты приезжаешь раз в месяц максимум… А она трижды за неделю…
― Потому что живёт рядом… Послушай меня: ты сама себе создаёшь проблему из ничего… Смирись уже с тем фактом: у твоего мужа есть мама – она его любит…
Я отключилась ошарашенная этим разговором – даже Лариса оказалась против меня…
Прошло три недели после того разговора – тогда Александр сказал:
― Мама приедет в субботу… В три часа дня… Предупреждаю заранее – как ты просила…
― Хорошо…
Он замолчал ненадолго – потом добавил серьёзно:
― Нам нужно поговорить… По-настоящему…
Я лишь кивнула – внутри всё сжалось от тревоги…
В субботу ровно в три раздался звонок в дверь… Я подошла и открыла…
На пороге стояла Валентина – бледная… глаза потухшие…
