Я стояла в коридоре, держа в руках пакет с покупками, когда из спальни донёсся голос Сергея. Он говорил негромко, почти вполголоса, но дверь была приоткрыта, и каждое слово отчётливо долетало до меня.
— Потерпи ещё немного, София. Всего месяц. Я ей скажу, что хочу развестись — она уедет к своей маме, и ты сможешь переехать ко мне.
Наступила пауза — он кого-то слушал по телефону.
— Да какие могут быть сложности? Квартира моя, родители оставили. Она ничего не получит — мы всего три года женаты.
Я опустила пакет на пол. Пальцы онемели от напряжения.
— София, не волнуйся. Она спокойная, истерик устраивать не станет. Погрустит недельку и уйдёт. А мы начнём новую жизнь.
Я повернулась и вышла за дверь. Медленно спустилась по лестнице и присела на ступеньку между этажами. Достала телефон и открыла галерею снимков. Нашла нужное фото — изображение документа, которое сделала два года назад.
Дарственная на квартиру от Ганны, матери Сергея, оформленная на моё имя. Документ был подписан за месяц до её смерти.
Ганна была доброй женщиной. Мы познакомились спустя полгода после начала моих отношений с Сергеем. Она сразу приняла меня тепло: «Наконец-то Сергей нашёл нормальную девушку — а то всё какие-то странные были», — говорила она с улыбкой.
После свадьбы часто звала нас в гости: готовила вкусности, расспрашивала о работе и планах на будущее. Мне нравилось с ней общаться — она была рассудительная и уравновешенная.
За три месяца до того как её не стало, она попросила приехать одну — Сергей тогда был в командировке.
— Полина, присядь рядом. Надо поговорить.
Я устроилась за столом напротив неё. Ганна налила чай и достала из тумбочки конверт.
— Я оформила квартиру на тебя. Вот бумаги.
Я растерялась:
— Ганна… Зачем? Ведь квартира же Сергея…
Она усмехнулась:
— Формально да… Но ты же знаешь его характер. Я сына люблю, но прекрасно вижу его насквозь: сегодня одна — завтра другая… Если вдруг что случится между вами — хоть крыша над головой у тебя будет.
— А Сергей знает?
— Не стоит ему об этом говорить. Пока мы живы — жильё наше с мужем. Я владелица квартиры и сама решаю судьбу имущества. И я решила оставить её тебе.
Тогда я не придала этому большого значения: убрала документы в ящик комода и со временем забыла о них вовсе. Через три месяца Ганны не стало — ушла тихо во сне… Сергей тяжело переживал утрату; я старалась быть рядом для поддержки.
После похорон он сказал:
— Полина… Теперь квартира моя… Мама ведь завещала мне её…
Я промолчала тогда — не стала упоминать про дарственную бумагу. Подумала: зачем обострять? Пусть считает это своим жильём… если так ему спокойнее жить дальше…
