Я ощутила, как внутри нарастает раздражение:
— Лариса, это мои собственные средства. Я приобрела подарок своему сыну за свои деньги.
— Свои деньги?! — с презрением отозвалась она. — Вы же семья! Всё общее! Такие покупки нужно обсуждать!
— Возможно, с мужем. Но точно не с вами.
— Я имею право высказать своё мнение!
— Высказывать — да. Но принимать решения — нет.
Никита съёжился на диване, крепко прижимая коробку к груди. В его глазах блестели слёзы. Богдан кашлянул:
— Лариса, не стоит при ребёнке…
— Не учи меня! — она резко обернулась к мужу. — Всю жизнь молчал, вот и вырос у нас сын без характера!
Роман вздрогнул:
— Мама, при чём здесь я?
— А при том, что ты позволяешь жене разбрасываться деньгами!
Я поднялась со стула:
— Лариса, довольно. Эти деньги я заработала сама и потратила их на своего ребёнка. Это не ваше дело.
— Как это не моё?! Я бабушка!
— Бабушка, которая считает себя вправе решать за всех нас. Но это иллюзия.
Её лицо побледнело:
— Ты мне грубишь?
— Я просто говорю как есть. Вы постоянно переходите границы: вмешиваетесь в наши дела, осуждаете каждый шаг, навязываете своё мнение по поводу воспитания сына и наших расходов. Это утомляет.
Она повернулась к Роману:
— Ты слышал? Она так со мной разговаривает?!
Роман теребил в руках салфетку:
— Мама, Оксана права. Ты действительно перегибаешь палку.
Лариса застыла на месте. Затем схватилась за грудь:
— Вот как… Значит, она тебя настроила против родной матери…
Роман тяжело вздохнул:
— Никто меня ни к чему не склонял. Просто я устал быть посредником между вами двумя. Оксана три месяца копила на этот планшет из своей зарплаты. Я знал об этом и поддерживал её решение.
— Ты знал?! И ничего мне не сказал?!
— А почему я должен отчитываться перед тобой о подарках для своего ребёнка?
Лариса промолчала несколько секунд, потом резко поднялась со стула:
— Всё ясно… Мне тут места нет.
Она вышла из комнаты молча. Богдан последовал за ней вслед без слов. Мы остались втроём: я, Роман и Никита.
Никита подошёл ко мне несмело:
— Мамочка… А планшет точно мой?
Я улыбнулась и обняла его:
— Конечно, зайчик мой! Это твой подарок.
Он крепко прижался ко мне в ответ.
Роман подошёл ближе и заключил нас обоих в объятия:
— Прости меня… Мне следовало раньше обозначить границы…
Я посмотрела ему в глаза:
— Да… Надо было раньше…
На следующий день раздался звонок от Ларисы. Её голос звучал сухо и отчуждённо:
— Оксана… Я хочу извиниться перед тобой. Я была неправа…
Я молчала в ожидании продолжения.
Она замялась на мгновение:
— Просто… я боюсь потерять внука… Боюсь того, что вы с Романом исключите меня из его жизни… Вот и пытаюсь держать под контролем всё вокруг Никиты… Но выходит только хуже…
