Любая другая женщина на её месте, возможно, растерялась бы, начала бы оправдываться или пыталась найти компромисс. Но Оксана лишь слегка изогнула уголки губ в холодной усмешке — не весёлой, а скорее хищной. Это была реакция человека, который сразу распознал примитивную ловушку и не собирался в неё попадаться.
— Выбор? — переспросила она с удивительно спокойным голосом, в котором даже слышалась тень интереса. — Вы правда считаете, Маргарита, что решение здесь будет принимать Андрей?
Маргарита нахмурилась. Такой реакции она не ожидала. Обычно её намёки вызывали тревогу и стремление загладить вину. А сейчас перед ней стояла женщина с ледяным спокойствием и вопросом, точно бьющим по самому уязвимому месту её манипуляции.
— А кто же ещё? — резко бросила она. — Он мой сын! Он меня уважает и любит! И когда я расскажу ему, какая у него бессердечная жена, готовая оставить родную мать без копейки ради какой-то своей «важной покупки», он задумается. И очень серьёзно задумается. Я ему глаза открою на тебя, Оксана. Покажу ему, как ты его не ценишь и как тебе плевать на его семью! Ты только о себе думаешь! Он свою маму не бросит. Никогда этого не делал.
Слова Маргариты звучали с торжеством: она наслаждалась каждым произнесённым слогом, словно рисуя картину неминуемого поражения своей невестки. В её глазах она уже была победительницей — мудрой матерью, спасающей сына от алчной женщины.
Оксана слушала молча и спокойно. Она позволила свекрови выговориться до конца — дать волю всему накопленному яду. Когда та наконец замолчала и взглянула на неё с победоносным выражением лица, Оксана медленно поднялась из-за стола. Теперь они больше не сидели друг напротив друга: она возвышалась над ней. Простое изменение положения полностью изменило атмосферу: теперь сверху вниз смотрела уже Оксана.
Её взгляд был холоден и абсолютно ясен — ни следа гнева или обиды.
— Если вам так нужны деньги, Маргарита, то идите их зарабатывайте сами вместо того чтобы шантажировать меня угрозами настроить сына против меня! Если он действительно настолько податливый к внушению человек — мне такой муж вообще ни к чему!
Каждое слово звучало чётко и твёрдо — это был не спор и даже не ответ: это был окончательный вердикт всему происходящему между ними. Маргарита застыла на месте; лицо её вытянулось от потрясения. Она просто не могла поверить своим ушам: в её мире подобное развитие событий было невозможным сценарием. Ей должны были возражать или умолять; перед ней должны были оправдываться или бояться… А тут её просто исключили из уравнения вместе со всем её влиянием.
Не дожидаясь ответа свекрови, Оксана направилась к прихожей неторопливо и уверенно — каждое движение говорило о решимости и завершённости намерений. Она взялась за дверную ручку и тихо повернула замок; затем открыла дверь настежь.
— Можете начинать прямо сейчас, — произнесла она спокойно через плечо женщине на кухне тем же ровным голосом без эмоций. — Звоните Андрею. Расскажите всё как есть… Посмотрим потом сами: кого он выберет после того как узнает о ваших приёмах давления… До свидания.
Маргарита медленно поднялась со стула; лицо её налилось краской ярости вместо прежнего удивления. Не глядя на Оксану ни разу, она прошла мимо неё к выходу с видом глубоко униженного человека… Уже стоя на лестничной клетке многоквартирного дома где-то в Украине (город остался неназван), она резко обернулась; глаза метали злые искры.
— Ты ещё пожалеешь об этом… — прошипела она сквозь зубы.
Оксана лишь молча смотрела ей вслед без единого слова… Затем медленно закрыла дверь прямо перед лицом свекрови.
Замок щёлкнул сухо и равнодушно… Для Маргариты этот звук прозвучал громче любого выстрела: он означал конец эпохи привычного мира для неё самой… Мира где всё вращалось вокруг неё одной как матери единственного сына… Холодная ярость пронзила её насквозь: это было уже даже не унижение – это было разрушение устоев семьи как государства в миниатюре…
Её пальцы судорожно сжимали ридикюль так сильно, что побелели суставы…
