Домой они возвращались молча. Дмитрий пребывал в отличном расположении духа, тихонько напевал себе под нос. Оксана, не отрываясь, глядела в окно автобуса.
Дома она сразу прошла в комнату, включила компьютер и принялась за монтаж. В папке «Семейные видео» накопилось немало материалов за последние три года: день рождения Марии два года назад, празднование Нового года, корпоратив Дмитрия, очередное застолье у сестры мужа — Светланы. И сегодняшняя съёмка тоже туда попала.
Оксана работала над роликом около двух часов. Всё это время Дмитрий сидел в зале и смотрел футбол, даже не поинтересовавшись, чем занята жена.
К полуночи видео было готово: пятнадцать минут самых «запоминающихся» моментов. Дмитрий рассказывает с усмешкой, как Оксана постирала его белые рубашки вместе с цветным бельём. Смеётся над тем, что она забыла купить хлеб. Показывает на себе её попытки припарковаться — «так смешно». В кадре снова и снова — он сам: его голос, его жесты, его подмигивания родным. И весёлые лица родственников. И голос Марии: «Сынок, ты просто святой — жить с такой». И комментарий Светланы: «Дмитрий, тебе орден надо вручить».
Оксана сохранила файл и вышла к нему в зал.
— Дмитрий, иди сюда. Хочу тебе кое-что показать.
— Сейчас-сейчас… минутку… — пробормотал он рассеянно, не отрывая взгляда от экрана телевизора. — Вот-вот гол будет.
— Дмитрий. Сейчас.
Интонация её голоса заставила его обернуться. Она стояла в дверях с ноутбуком на руках — лицо спокойное до странности.
— Ну что там у тебя? — нехотя поднялся он с дивана.
— Смотри сам.
Она повернула экран к нему и нажала кнопку воспроизведения. На экране появился он сам: голос, смех… Он увидел себя со стороны — как изображает жену в нелепых ситуациях перед роднёй; как кривляется; как насмешливо жестикулирует; как все вокруг смеются вместе с ним.
Сначала он улыбнулся — узнал знакомые эпизоды.
Потом улыбка медленно исчезла с лица.
Видео шло дальше: сцены сменяли друг друга… Из года в год повторялись одни и те же шутки в разных вариациях. А рядом всё та же Оксана: сначала с натянутой улыбкой на лице; потом опущенный взгляд; затем уже полностью безучастное выражение лица. Родственники же неизменно поддерживали каждую остроту с прежним энтузиазмом.
— Оксан… ну это же просто… — начал было Дмитрий оправдываться, но она подняла руку:
— Тихо. Досмотри до конца.
На экране пошли свежие кадры сегодняшнего дня. Завершилась запись фразой Марии: «Дмитрий, ты святой человек — терпишь её».
Оксана закрыла ноутбук крышкой.
— Знаешь, где настоящая проблема? — произнесла она ровным тоном без тени эмоций. — Не в том даже дело, что ты забываешь оплатить коммуналку и мне приходится бегать по инстанциям перед отключением света. Не потому что ты третий месяц обещаешь починить кран «в выходные», но так ни разу и не сделал этого. И даже не потому что за восемь лет совместной жизни ты ни разу не приготовил ужин при том, что мы оба возвращаемся домой одновременно после работы…
— Оксаночка… ты чего?
— Не перебивай меня сейчас… Проблема вот в чём: всё это время твои рассказы обо мне сводятся только к моим «промахам», «забывчивости», «неумению». Это всё — единственное содержание твоих историй о своей жене за восемь лет брака… Больше ничего сказать нечего?
