Так и написала. — Ну вы молодцы, — он фыркнул. — Значит, меня выгнали?
Я тут жила два года, если что.
Всё в этот дом таскал.
Тумбу эту собирал я! — Это мама квартира.
Так она решила, — ответила я. — Забирай вещи.
И не появляйтесь без мамы. — Аня, — он сдержался, но голос дрожал. — Ты сама без копейки.
Где жить-то будешь?
Съёмную сорок платить?
Садик, беготня… Коммуналку осилишь?
Она тебя подставила, понимаешь? — Разберусь. — Я через час вернусь.
Подумай пока, — бросил он и замешкался на лестнице.
Я соскользнула по двери на пол, вскочила — зазвонил стационар. — Аня? — Людмила Ивановна. — Слышала, у вас тут «переговоры»? — Были. — Я в курсе, — спокойно сказала. — Вчера с мамой на лавочке всё обсудили.
Менять замки?
У меня дрель есть.
Тележку привезла.
Открывай, тихо сделаем. — А вы знали про дарственную? — Конечно.
Я ей в МФЦ талон брала.
Поторопись, пока он не вернулся.
За двадцать минут мы с ней спустили чемоданы к подъезду.
Людмила Ивановна ловко сменила личинку, взяла старый ключ. — Теперь пусть хоть оббивает дверь, — сказала она. — Временный ключ у него истёк в июне.
Он думал продлят, а мама не продлила.
Терпела «до сезона», ага.
Если придёт — не открывай.
Я напротив. — Почему мама молчала? — спросила я. — Я думала, она за него стояла. — Она делала вид, — пожал плечами Людмила Ивановна. — Иначе он бы прозевал.
Он хитр, но распускается, когда его хвалят.
Не корми себя сомнениями.
Давай лучше ребёнка корми, я пока посмотрю — не орёт ли он там под подъездом.
Через десять минут Людмила Ивановна вернулась: — Сидит, курит.
Сказала ему: «Замок сменили, вещи твои вот».
Предложила поехать к брату.
Он взъелся, но уехал.
Грозился «вечером разбираться».
На вечер — никого не впускать. — Если с кем-то придёт? — Звони мне.
Я рядом.
И вот, — она вынула листок. — Мама велела передать, если ты начнёшь плакать.
На бумажке: «Ань, прости, что молчала.
Делаю вид, что на его стороне, чтобы он расслабился.
Копила и думала, как тебя вытащить из аренды.
Будь жёсткой.
И хватит рыдать.
М.» — Она надолго? — спросила я. — Сказала: выспится у Светы, — улыбнулась Людмила Ивановна. — Не звони: пусть человек придёт в себя.
А ты — принимай хозяйство.
И свекровь не пускай, если придёт.
Я её видела.
Хватит.
Саша подбежал: — Тамара, а удочки где? — Уехали с дядей Игорем, — ответила я. — Рыба ждёт. — Жалко, — вздохнул он и опять побежал к мультикам.
Мама позвонила сама ближе к обеду. — Ну?
Живы? — Живы, — выдохнула я. — Ты могла… заранее? — Нет, — отрезала она. — Он пару раз лазил в мой телефон, когда я дремала.
Историю потом видела.
